пониманием тех истин, которые в очередной раз пытались втолковать ему Данго и Ана. В его сознание проникали какие-то обрывки фраз, но смысла этих слов, хотя и произносимых на росиане, Макнери никак не мог уловить.
– И как наше тело облачается в разные костюмы, костюмы разных стилей моды, – знакомым замогильным тоном изрекал Данго Гай, – так и сознание облачается в стили разных видений.
– Небывалое – это нечто лежащее за пределами доступного опыта, – восторженно подхватывала Ана Доа, – некое плохо проверяемое или непроверяемое допущение.
– Воображение не психотехнология, и тем более не технология, которую можно купить, – одухотворенно вещал Данго и вливал в себя сухое вино.
– Элемент необычайного меняется со временем, он коррелирует с уровнем развития науки, – продолжала гнуть свое Ана.
– Нет ничего реалистического ни в акте нашего существования, ни в том, почему мы существуем, нет ничего реалистического ни в нашей феноменологии, ни в нашей гносеологии, ни в цивилизованной детерминированности, ни в социальной психологии, ни в познании высших законов Вселенной…
Именно эта заковыристая фраза Данго и добила капитана Макнери.
– Ф-феноменологией по гн… гн… гносеологии… – промямлил он, и дух его отправился познавать высшие законы Вселенной.
Материальная же составляющая капитана продолжала исправно сидеть за столом, сжимая в руке неизвестно какую по счету рюмку с ликером. И по-прежнему улавливала обрывки причудливых фраз.
А потом перестала улавливать.
Но! Как потом осторожно выяснил капитан, до «Пузатика» он добрел самостоятельно, когда до старта оставалось еще добрых полчаса. Его тело и без духа справилось с этой задачей, что в очередной раз возвысило Макнери в собственных глазах. Правда, он совершенно не помнил, как расстался с имагинантами, но был уверен, что эта встреча не последняя, и они обязательно пересекутся в каком-нибудь космопорте. Или в другом месте. Такие уж они были, имагинанты, – бродили по Галактике, витая в собственных мирах.
Еще до подхода к здешней Дыре дух капитана вернулся в тело, и Макнери вновь стал более-менее адекватно воспринимать окружающее. К его огорчению, дух если и познал какие-то тайны Вселенной, то полностью забыл о них. Зато помнил, что восстановить нормальное самочувствие может выверенная порция коньяка «Арарат». Ее-то Линс и принял в своей каюте – и почти сразу почувствовал, сколь благотворное воздействие оказала она на всю его личность, как в плане духа, так и в плане тела.
А чуть позже, когда «Пузатик» уже вошел в Дыру, Линс Макнери обнаружил в кармане своего капитанского кителя скомканную салфетку. Судя по витиеватым буквам «БП» по углам, он забрал ее из таверны «Башня пришельцев». И на этой салфетке крупным и каким-то стремительным почерком было написано:
Капитан не сомневался, что эти превосходные строки начертал в таверне Данго Гай.
Четверостишие вдохновенно-отрешенного Гая просто-таки взывало и требовало, чтобы его отметили коньяком «Арарат». Линс Макнери сказал себе, что нельзя противиться этому призыву – и с удовольствием выпил…
А поскольку, хорошо разогнавшись в каком-то деле, сразу остановиться проблематично, капитан продолжал лакомиться коньяком и после выхода из
