Дыры в системе Менпархо. Неизвестно, сколько еще порций пьянящего напитка оказались бы у него в желудке – но тут покой каюты нарушил сигнал внутренней связи. И первый помощник капитана Элвис Коста довел до сведения Макнери сообщение, поступившее от санитарной службы Космофлота. Этим сообщением капитану предписывалось по прибытии на Феллайни, в космопорт «Баккиуи», провести профилактическую дезинфекцию дальнолета. И такое предписание было совершенно неожиданным.
– Их там что, кто-то за пятку укусил? – ворчливо предположил Макнери. – С чего это им взбрело в голову? Почему раньше не предупредили?
Глядевший на него с экрана первый помощник пожал плечами:
– Видимо, есть какие-то причины, капитан. Только нам об этом вряд ли скажут.
– Ну что за фокусы? – продолжал распаляться Макнери. – То из-за сопла на Боагенго простаивали, а теперь и на Феллайни пару суток проторчим? И это как минимум! Как минимум, Элвис!
– Наше дело – выполнять, капитан, – осторожно заметил Коста. – Пусть сами перед пассажирами оправдываются.
– С таким подходом скоро не перед кем будет оправдываться, – не утихал Макнери. – Все пассажиры уйдут в Звездофлот, а нам с тобой придется искать работу на какой-нибудь барже! Порожние дальники никто гонять не будет по Галактике.
– Да уж прямо – на барже, – недоверчиво прищурился первый помощник. – С нашей-то квалификацией.
– Ага, – кивнул Макнери с язвительным видом. – И куда ты пойдешь со всей своей квалификацией? Хотя нет, ты-то перспективный – пока. А вот мои лучшие годы уже позади…
– Да бросьте, капитан! – попытался успокоить начальника Коста. – Не тратьте нервы из-за какой-то дезинфекции.
– Ладно, Элвис, – расплывчато махнул рукой Макнери. – Я тут немного занят, так что давай, распоряжайся.
– По этим мероприятиям у нас Зозуля главный, – напомнил Коста.
– Значит, грузи Зозулю! Пусть палубных напряжет и до посадки разберется с дезсредствами. И чтоб никаких усушек и утрусок!
– Будет исполнено, капитан!
Когда экран погас, Макнери извлек из-за кресла спрятанную там после сигнала внутренней связи бутылку и сделал хороший глоток из горлышка. Глоток-то получился хороший, а вот настроение стало плохим. Потому что у любых непредвиденных задержек, кроме потерянного времени, есть и другая сторона. Руководство, конечно же, даст команду наверстывать отставание, и придется переходить на форсажный режим. Дополнительная нагрузка на двигатели непременно сократит срок их эксплуатации, и дальнолет отправят в док. И он, капитан Макнери, будет вынужден торчать дома, на Лабее, и довольствоваться минимальной зарплатой. Но даже не это самое главное, а главное то, что пока «Пузатик» не вернется в строй, он, Линс Макнери, будет отлучен от Космоса. И неизвестно, как долго продлится это отлучение. А без Космоса капитану было скучно, и тут не могла помочь ни рыбалка, ни уж тем более походы с супругой в оперный театр. Хотя к театральному буфету Макнери претензий не имел.
Столь невеселые перспективы заставили его допить бутылку и незамедлительно приняться за следующую. Только таким проверенным способом можно было если и не восстановить психическое равновесие, то хотя бы уменьшить внутренний крен. Пение Олги Салдо уже не радовало капитана, и коньяк отдавал горечью.
Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, Макнери решил прогуляться в рубку управления. Там, среди коллектива, он рассчитывал обрести подобие прежнего душевного покоя. Заветную фляжку капитан, поразмыслив, с собой не взял – коллектив не то чтобы понял бы его неправильно, но в нем, в коллективе, могло возникнуть такое нехорошее чувство, как зависть.
И действительно, оказавшись в рубке и устроившись в своем капитанском кресле, Линс Макнери ощутил некоторое облегчение. Операторы вовсю трудились на своих рабочих местах. Элвис Коста сидел отдельно и занимался какими-то подчетами. Техник-курьер Джамшут Махмудов привычно дремал на табурете в углу рубки. Появления Макнери он не заметил, но капитан не стал делать ему внушение, потому что сам, вволю наглотавшись коньяка, едва держал глаза открытыми.
Правда, хватило его ненадолго.
Снилось космическому волку нечто невразумительное, а проснулся он оттого, что кто-то вошел в рубку. Нет, дверь не стучала, не скрипела и даже не шуршала, и вошедший не шаркал по полу и не топал ногами – однако, находясь в капитанском кресле при исполнении, Макнери в любом состоянии воспринимал любую перемену в обстановке. Открыв глаза, он обнаружил старшего техника Арафа Дениза, уже шагнувшего через порог, но застывшего при виде капитана. Потому что пребывание Арафа в рубке управления предполагалось только при исполнении им обязанностей старт-дежурного. Рабочее же его место было не здесь.
– И зачем это нас сюда занесло? – строго, хотя и сипловато осведомился Макнери, выпрямляясь в кресле.
– Да у меня вопросик есть к Джамшуту… чисто по работе, – предельно честным голосом ответил Араф, кивая на техника-курьера. Тот уже не дремал и смущенно потирал глаза. Еще бы: уснуть на рабочем месте и не увидеть, что сюда пришел капитан! – Звоню, а он не отвечает. Вот и решил пройтись.
– Понятно, – вполне благосклонно отреагировал Макнери. – За тридевять палуб, в тридесятую рубку. Ах да, ты ведь не только Дениз, но и Бумпа.
