Учтите: на планете нет людей. Только роботы. И среди них наверняка боевые. Турели и ловушки на каждом шагу. Так что внимательно следите за показаниями сенсоров бронескафандров.
Приземление, высадка, пыль. Пираты лихо вынырнули из чрева транспортника, но тут же увязли по пояс. Тончайшая серебристая пыль плотным одеялом укрывала планету.
— Компьютеры скафандров — в режим следования, — послышался в шлемофонах голос Райдера. — Зафиксируйте сигнал моего маяка. Придётся немного полетать.
Бронескафандры оснащались вихревыми микродвигателями, благодаря чему могли совершать непродолжительные полёты (насколько хватало энергии). Командирский скафандр Райдера включал скафандры рядовых в сеть и, при необходимости, позволял управлять ими дистанционно.
С беззвучной вибрацией цепочка бронированных фигур взмыла вверх. Через несколько секунд ботинки скафандров ткнулись в пыль рядом с выступающим из-под поверхности шлюзовым портом.
— Джерри, — снова послышался голос Райдера, — ты уже в сети?
— Разумеется.
Створки шлюзовых ворот бесшумно разъехались в стороны.
— Вход на перерабатывающую станцию, — сказал Райдер. — Продолжаем действовать по плану. Что нужно делать — вам объяснять не надо. Удачи нам всем. шёл последним: ему доверили «почётную» обязанность тащить протонный фугас. Невесёлые мысли о превращении в тягловую скотину прервало самым экзотическим образом: отряд буквально растворился. Ни выстрелов, ни взрывов. Яркая вспышка, коридор сворачивается узлом, и вот он один. Максим ошарашенно таращился в полумрак коридора. Приглядевшись, он отметил, что коридор несколько отличается от прежнего: стены светлее, лампы чуть ярче.
— Шестой вызывает группу, — внезапно охрипшим голосом произнёс Максим в микрофон шлемофона. — Шестой вызывает группу.
Тахионный эфир отозвался шелестом помех.
— Кто-нибудь! Отзовитесь!
Мгновенный укол страха сменился бессильной яростью. Всеми сенсорами скафандра Максим искал хотя бы намёк на присутствие пропавших товарищей. Но сенсорные лучи словно уходили в пустоту.
Двадцать часов подряд Максим бродил по коридорам, пытаясь составить план подземелья. Пространство вело себя вопреки привычным законам физики. Раз за разом навигационный компьютер докладывал, что перед Максимом один и тот же участок перерабатывающей станции. Словно пространство свернулось в кольцо, по которому бесконечно шагал Максим.
Обессилевший мозг провалился в беспамятство. Бронескафандр не перина, но спать в нём можно.
В видениях Максим продолжал вышагивать по коридорам. Смутно он понимал что спит. Но им овладело безразличие. Сон, явь — какая разница? Из ловушки нет выхода.
— А ты пробовал искать выход?
Максим оторопело застыл.
— Кто это?
— Кто? Не имеет значения. Важно то, что у тебя есть ключ от ловушки.
— Какой ещё ключ?
Максим завертелся, безуспешно пытаясь определить источник голоса.
— Помнишь встречу на рудниках?
На коридор нахлынула темнота. Прибор ночного видения почему-то не сработал. Машинально Максим попытался включить нашлемную фару. И обнаружил, что скафандра на нём нет. В ноздри ударил знакомый пыльно-сырой запах. Кожи коснулся похожий на тёплое молоко воздух.
Из неведомого источника полился призрачный зеленоватый свет. В мягком сиянии высились ряды циклопических колонн.
— Я помню Храм Разума, — сказал Максим. — Но какое отношение он имеет к моему положению?
— Дар, — последовал короткий ответ.
— Ну конечно… — прошептал Максим.
Встреча с призрачным инопланетянином почти выветрилась из памяти. Забылся дар — знания неведомой цивилизации. И, к сожалению, сами знания не спешили всплывать в памяти.
— Я не помню, — произнёс Максим в пустоту.
— Тебе и не нужно. Просто подумай.
Максим резко вынырнул из сна. Тело судорожно дёрнулось. Псевдомускулатура излишне усилила непроизвольный толчок, скафандр повело в сторону.
— Стоять, чёртова жестянка, — пошипел Максим, сдерживая усилия не в меру усердной машины.
