Тогда только началась война между белыми и черными магами. Самая завязка, самое начало, еще ленивое, совершенно неясное развитие событий, но все же занимающее не мало внимания. В ту ночь сын Николая — Илья, застрелил родного отца, моего лучшего друга. Он оставил в живых свидетеля, и сомнений не было в том, кто был всему виной…
Во мне тогда все мешалось, и я не мог понять, как вообще такое могло случиться с моим другом. Валера же реагировал совсем иначе. Он злился, наверно потому что все было действительно сложно и без Коли его мир совсем пошатнулся. Его начинала переполнять ненависть. Там медленно разрасталась в его сознание, постепенно становясь целью и рождая план. План мести. Мне эта идея была совсем не по душе, но я понимал его боли, и еще больше понимал, что мне его не остановить, не переубедить, да и все же для меня самого смерть друга вот такая… но убить сына друга за друга… было в этом что-то не нормальное, не адекватное, что-то, от чего меня воротило. Только бросить Валеру на этом пути я не мог, боясь оставить его в таком состоянии совсем одного. Я искренне боялся, что зайдя слишком далеко он не сможет остановиться сам и просто погибнет.
Он где-то нашел странных ребят, для помощи, которым было все равно, чем заниматься только бы им за это платили. План был прост, вернее это скорее был не план а цель: надо было схватить Илью и просто убить, дав понять, за что он принимает смерть… так просто и конкретно, но увы не реально, ибо Илья все же был Вересов, и действительно сын Коли. Его не легко было поймать и не легко отследить, вот так без уверток, уверенно и прямо. Оказалось наших знаний и умений мало. Это значило, что стоит хитрить. Я конечно еще раз попытался все изменить, повлиять на друга, но все было тщетно, поэтому план просто изменился и мы решили заманивать Илью, стоит тут даже признать, что это была моя идея, так невзначай брошенная. Я тогда действительно не предполагал, куда это все зайдет. Нам нужна была приманка, но никто из нас и предположить не мог, что могло завлечь этого предателя, и мы стали ее искать, эту волшебную приманку.
Я сам следил за Ильей, сам наблюдал за тем, что он делал, а главное как делал. Он не проявлял ярого интереса ни к чему, находясь некой равнодушной привычке, заставляющей делать те или иные вещи. Он не проявлял ни привязанностей, ни сильной заинтересованности, ничего такого, тишина, для нашей идеи. Тогда Валера совсем отчаялся, а я отчаянно продолжал искать, хоть и продолжал не видеть смысла в мести. Может я просто шел на поводу и потакал другу? Я не знаю, не знаю и тогда я об этом не думал. Я просто искал. В конце концов, нашел. Вернее просто заметил одну маленькую, не сложную вещь. Илья проявлял большую привязанность к одному из своих учеников, явно ценя его больше чем ученика. Стоило мне обратить на это внимание, и Валера решил его похитить.
Когда в замке остались одни только ученики, а взрослых не было, а им естественно приходилось не редко его покидать из-за военных действий. Мы без особых трудов проникли в дом и напали на мальчишку, но он оказался крайне быстрым и почему-то плохо восприимчивым к магическим атакам. Мы совсем не могли его поймать, но в один миг, произошла странность: мальчик увидел Шпилева и застыл, замер, ошарашено глядя на него. Таких странных глаз я никогда не видел. Не знаю узнал ли тогда его этот ребенок или просто, понял, что этот человек ему знаком. Даже теперь я даже предположить не могу, что было в голове этого мальчишки. Он замер и тут же получил по голове от одного из наших помощников… даже тогда меня это не радовало, бить ребенка, еще и по голове. Если бы тогда Валера знал, кто этот мальчик…
Мальчишка оказался в наших руках, а Валера все смотрел на него и не мог понять, что в нем не так… Он даже не догадывался, что этот мальчик кажется знакомым лишь потому, что это тот самый Леша, которого так сильно ждала его дочь, но он не мог вспомнить и записал мальчишку в «стервятников». Был такой отряд из детей с особой подготовкой, мальчишки убивающие как звери. Не будь тогда войны, он бы и не думал о том, что он может быть из них, но ведь этот мальчишка так ловко от нас убегал, что даже мне это казалось правдоподобным.
Мы привезли его в дом Вересовых, как в место, где мы решили вершить месть, все равно в нем уже никто не жил.
Я отстраненно наблюдал, а Валера буквально допрашивал связанного ребенка.
? Черным магом являешься? — холодно спросил он.
? Да, — тихо, но крайне спокойно с ноткой отрешенности ответил мальчишка.
? Какой магический уровень имеешь?
? Магического уровня не имею.
? Как так? Маг и без уровня…
? Просто, я не имею никаких магических способностей.
? О, глянь, — обратился ко мне Шпилев, — черные маги уже людей вербуют…
Я ничего тогда не смог ему ответить, замечая злобное раздражение в его голосе.
? А может ты не в ордене?
Мальчик совсем не стал отвечать, а просто чуть повернул голову, что бы стала видна левая сторона шеи, а вместе с ней и метка — 1513.
Помню, тогда мы ошарашено переглянулись, не веря собственным глазам. И дело было даже не в номере, не в смысле этих цифр, я тогда даже не обратил на них внимания, иное бросалось в глаза и затмевало смыслом все. Обычно метки темных похожи на золотую татуировку, а эта… Она была совершенно иной. Она пылала, горела… Будто он внутри весь был из огня, а эти цифры не знак, а просто дыра в его оболочке в его коже, как окно в его истинные внутренности. Причем это не походило на иллюзию, не походило на обман или картинку, даже ощущение было, как от настоящего огня. Что мне, что Шпилеву до этого дня казалось, что подобный облик метка черного может иметь, только в первые сутки, но во время войны церемонии не проводили…
