- Да кто нас услышит, - отмахнулся рябой. Затем придвинулся к Лиангу, подтолкнул его плечом, подмигнул и с хохотком добавил, - ты эта, попробуй завалить наложницу. Расскажешь нам, правда ли благородные устроены по-другому?
Лианг отодвинулся от него с неприязнью. Ополоснул липкие пальцы в чаше с водой, стоявшей посередине стола.
- За языком последи, сделай милость. Даже, если вешаться будет на меня, я пока в своем уме. Баб много, а жизнь у меня одна. Рога князю наставить, это же надо было додуматься такое сказать! Да и наложница не дура, чтобы терять такое тепленькое местечко.
- Правду говоришь, Лианг. А ты уймись, деревенщина, это тебе не коз на пастбище драть, эта благородная дама, здесь обхождение знать надо! – указательный палец пьяного Бочки чертил круги, все никак не попадая в нос рябого.
- Чеэт я деревенщина, каких-таких коз это? – рябой стал подниматься с места, крепче перехватывая спинку стула.
- Да уймись ты, в самом деле, глядите что у меня есть! – и Лианг раскрыл ладонь с кольцом. В свете ламп блеснуло кольцо в форме крошечного, свернувшегося дракона с черным камнем во рту. Сидевшие за столом склонились над ладонью и дружно ахнули.
- Вот это да! Какая отделка!
- Не отделка, дубина, - огранка, - отвесил подзатыльника рябому Бочка, но тот даже не заметил, весь поглощенный созерцанием кольца.
- Где ты это взял? Неужто она дала? За что это? Так ты её того? – шквал вопросов вдруг стих и солдаты испуганно посмотрели за спину Лиангу.
- Отвечай, солдат. Где ты взял это кольцо? Украл? – раздался полный зимней стужи голос начальника стражи. По спине Лианга пробежал ледяные мурашки, он медленно повернулся и вытянулся в струнку перед взбешённым Чонганом.
- Мне его подарила госпожа Гиде, то есть, госпожа наложница, - мысли у Лианга путались как всегда в присутствии начальника стражи, ягодицы заныли вспоминая урок палкой. Чонган от его слов дернулся, как будто его ударили и, схватив его за грудки, свистящим шепотом спросил:
- За что она тебе подарило кольцо?
- За…спасение, - Лиангу даже захотелось закрыть глаза, такой ненавистью горели глаза начальника. Чонган внезапно отпустил его, прочистил горло, выражение его лица снова стало невозмутимым.
- Хорошо, солдат. Только не свети этим кольцом всем подряд, и за менее ценные вещи режут горло в подворотнях. Хорошо отдохнуть, бойцы.
- Спасибо, господин начальник, - нестройным хором проводили начальство протрезвевшие солдаты.
- А ты говорил: «да, кто услышит», вот истинно, деревенщина ты - замахнулся на рябого Пхар.
Глава семнадцатая
На следующее утро госпожа опять направилась к пруду. Она вытащила из полой тубы свиток из шелка, расстелила и битый час рисовала картину. Окидывала долгим взглядом мерзлую воду, ничем непримечательную по мнению Лианга, затем, насмотревшись, сосредоточенно водила кистью по шелку. Лианг ждал, что капля туши вот-вот сорвётся с кисточки, и девушка отбросит в раздражении испорченный шелк, но нет Гиде владела кистью лучше, чем все монахи в монастыре. Лианг замерз и проголодался, а девушка не замечала холода. Было невыносимо скучно и Лианг потихоньку рассматривал картину. Гиде рисовала совсем недурно: на шелке была изображена нахохлившаяся чайка, стоящая на одной ноге в воде, сильный ветер разметал осоку. Наложница искусно передала сильную рябь по воде, атмосферу холодного, промозглого дня и одиночества.
Стаи птиц
Потянулись на юг, как тесьма.
Я на горы гляжу
В бесконечную даль.
Поднимаюсь на холм,
Опускаюсь с холма –
Беспредельна тоска,
Беспредельна печаль.
- Простите, госпожа, вырвалось! Клянусь, это больше не повторится! – Лианг закрыл рот руками, но было уже поздно.
- Вы знаете наизусть «Холм Хуазцыган»? – девушка распахнула глаза в сильнейшем недоумении. Она даже забыла про своего телохранителя, а он напомнил о себе таким неожиданным образом.
- Выучил, пока переписывал свиток сто раз. В монастыре так наказывали за шалости, а я был шаловливым ребенком - неохотно пояснил Лианг.
- Поразительно, так вы грамотный? - девушка стала собирать кисти и краски.
- Я прервал вас, простите. Пожалуйста, продолжайте, - попросил Лианг обреченно, понимая, что спугнул вдохновение, владевшее Гиде всё
