явно повторила чужие слова.
«Вот, значит, как она думает про меня?»
- Госпожа права. Ты, Лала, достойна самого лучшего мужчины. Гиде выдаст за благородного, она тебя очень любит.
- Лишь бы она дожила до этого момента, не покончила с собой, - вздохнула девочка. Подставила руку под капли, стекающие с крыши беседки, затем провела по лицу. Холодные капли смешались с горячими слезами, которых, как ни пытайся, не удержать.
От этих слов Лианг замер. Гиде уже делала попытки? Она так несчастлива с князем? Выспрашивать у девочки он не решился. Лала наивна, но вовсе не глупа.
- Ладно, пойду я. Придется прислуживать этим курицам, наложницам, - вздохнула девочка. – Только и умеют кудахтать и наряжаться. Скука смертная. И почему он всегда меня гонит? Бедная Гиде, он всю кровь выпьет, пока меня не будет.
- Прощай, моя воительница! – махнул ей Лианг.
Девочка послала ему воздушный поцелуй и скрылась за деревьями.
Вечером его вызвали к начальнику стражи. Лианг шел по крытым галереям, многочисленные лампы ярко освещали дорогу. Лица людей, попадающихся на пути, были сосредоточены. От света, проходящего через красную бумагу абажура, Лиангу казалось, что он попал в огненное царство Агни. Пустынные ранее коридоры заполнились постами стражи, бегущими гонцами, сотниками, чеканящими шаг.
Несмотря на поздний час, у господина начальника было многолюдно. Князь отдал ему в подчинение все гарнизоны вдоль побережья и Чонган теперь проводил много времени в поездках. В те дни, когда он появлялся в замке, допоздна засиживался, разбирая дела. Лианг долго просидел в приемной, прежде чем его впустили. Начальник стражи выглядел неважно: лицо похудело и морщинки выступили резче, тёмные круги под глазами говорили о том, что Чонган давно не отдыхал. Подняв голову от бумаг и свитков, лежащих на столе, он грозно нахмурился.
Лианг склонился в поклоне.
- Князь жаловался на тебя, – начал Чонган и вдруг взорвался. Лицо исказила ярость, он вскочил из-за стола, раскидав свитки, - у тебя мозги есть, солдат? Ты кем себя возомнил – цветочницей в штанах?
Лианг опустил голову низко. Стыд, ярость и ревность поднялись в нем, стоило только вспомнить утреннюю сцену. Начальник нервно ходил по комнате взад и вперёд, с грохотом отшвырнул попавшуюся под ногу низенькую табуретку. Остановился, прикрыл глаза и сжал пальцами виски.
- С одной стороны князь велит убрать тебя, с другой стороны наложница просит оставить – что мне делать, скажи, солдат?
- Убрать… - злость накрыла волной, стоило услышать, что Гиде просила за него.
- Сделай милость, закрой свой рот и не вякай больше. Я и так еле сдерживаюсь, чтобы не свернуть тебе шею.
Лианг чуть было не буркнул, что он сам задал вопрос, но в последний момент захлопнул рот. Чонган не тот человек, которому можно указывать на ошибки.
- Почему она за тебя просила? – голос Чонгана был вновь спокоен.
- Понятия не имею, её рабыня любит меня. Может, не хочет огорчать Лалу?
- Бывал в её покоях? Не смей мне лгать, иначе кожу на спине пущу на веревочки.
- Да. Один раз, – Лианг услышал, как скрипнули зубы начальника. – Госпожа наложница вывихнула ногу, я занес её в дом.
«Тебе-то что? Так трясешься за свое положение, что контролируешь даже наложницу - лишь бы не разочаровать князя?» - хотелось ему бросить в лицо начальству. Лианг ниже опустил голову, чтобы не выдать чувства на лице.
- Как это случилось? – Чонган вновь уселся за стол, его лицо скрылось в тени, пальцы нервно стучали по столу.
- Она захотела кататься на санках и упала.
- Почему не уследил?
- Виноват, - Лианг покаянно упал на колени.
- С ней… все в порядке? – Чонган хотел бы многое спросить. Не грустит ли она, не желает ли снова спрыгнуть со стены, есть ли что-то, что могло бы её порадовать. Обижает ли князь.
- Даже не хромает.
- Будешь чередоваться с Тачжу. Иди.
Лианг прижал к груди кулак и поклонился. Чонган замер над столом и не заметил, как солдат вышел из комнаты. Услышав хлопок двери, закрыл лицо руками и вздохнул: «Дожил, уже к страже ревную».
Лианг выскочил в темнеющий двор, быстро пошёл подальше от света. Звезды уже зажигались одна за другой. Пар от дыхания истаивал в воздухе, руки подрагивали. Почему не попросил освободить от службы как хотел? Сможет ли он стоять у двери и знать, что она сейчас с ним? От злости он ударил каменную кладку стены кулаком. Резкая боль принесла наслаждение, отвлекая от горьких мыслей.
- Кто здесь? – окликнули со стены.
Лианг вышел на свет, навстречу ощетинившейся копьями страже.
