От его слов девушка немного успокоилась, перестала дрожать, спина, которую все ещё гладил Лианг, расслабилась.
- Тогда, увидимся?
- Увидимся, - этот поцелуй был совсем другим: полным нежности, неспешной ласки, извинения. Они словно слились воедино, не разобрать, где Гиде, а где он. Время замерло, исчезло всё, кроме них двоих. В этом мире остались только вкус её губ, горьковатый-цветочный запах, шелест парчового платья, тихий звон серебряных нитей, свисающих с гребня на прическе. Не было никаких сил оторваться от неё, перестать пить поцелуи.
- Лала сказала правду, от твоих поцелуев и вправду земля уплывает под ногами, Лианг-молния, - прошептала Гиде с улыбкой и исчезла в доме.
Лианг прижал ладони к двери, будто они могли хранить тепло её улыбки. Тяжелые покрытые лаком створки были покрыты сложным орнаментом и инкрустированы цветными камнями, холодившими ладонь. Он дал себе помечтать, что откроет дверь и там его встретит Гиде в своем домашнем платье, босая и простоволосая.
В воздухе поплыл удар гонга, возвещающий о начале вечерней смены. Вдалеке послышался крик сотников, распределяющих солдат для постов. Послышалось уханье. Лианг поднял голову и увидел маленькую сову, недавно поселившуюся в ивовой роще. Она вытаращила чудные, голубые глаза и раскрыла крылья, в свете заходящего солнца казавшиеся кроваво-красными.
- Напугала же ты меня, негодяйка, - Лианг негромко рассмеялся, потянулся и зажег лампу, висевшую на стене. Скоро должна подойти ночная стража, и Лиангу можно будет уйти на целые сутки. Ему хватит воспоминаний сегодняшнего дня, чтобы заполнить эти сутки. Он так замечтался, что очнулся лишь, когда увидел приближавшихся стражников.
Попрощавшись с товарищами, Лианг с блаженной улыбкой шел в казарму. Он раздумывал о том, как потратит увольнительную: можно сходить на рынок, купить какое-нибудь украшение для Гиде. Хотя, князь её завалил украшениями один другого изысканнее и дороже. В таком случае, может какой-то редкий свиток, либо…
- Чему так улыбаешься, солдат?
Лианг обернулся с недоумением и замер – оказывается, он прошел мимо начальника стражи и его свиты и даже не заметил их, занятый своими мыслями. Он поспешно склонился в поклоне:
- Простите, господин начальник, задумался.
- Это должно быть что-то очень хорошее, раз ты не замечаешь свое начальство, – лениво-расслабленный голос начальника стражи уже никого не обманывал в замке. Больше господина Чонгана боялись разве что самого князя.
- Задумался об увольнительной, господин. Я, наконец-то могу отдохнуть, - и ведь не соврал.
- Ты так устаешь гулять вдоль пруда, сопровождая наложницу? – рассмеялся Тэньфей, стоящий рядом с Чонганом.
Тэньфей в своей зимней одежде выглядел ещё более массивным, чем обычно. Богатая кольчуга из черной тяжелой кожи была украшена сотнями маленьких золотистых чешуек, плюмаж на шлеме, размером с ведро, был из конского хвоста необычно-белого цвета. Он ухмылялся, а с ним и вся бывшая восьмёрка Чонгана. Были здесь и чернокожий Гато, почти сливающийся с одеждой, традиционно черного цвета – лишь зубы белели в сумраке. Рядом с Гато стоял Танин и пухлый Хенг, и, конечно, вечно скалящийся наомийец.
Лианг покраснел. А потом побледнел, могли ли видеть их целующихся? Они сегодня были очень беспечны. На мгновение перед глазами возник образ Гиде, доверчиво смотрящая на него снизу-вверх.
- Я устал от воздержания, а в городе ждет подружка, - сказал он как можно более развязно.
- Так наша красотка сегодня вечером прогуливает своего жеребчика? Ты уж постарайся, дотяни до конца скачек, не посрами свое начальство, – Шен хлопнул его по плечу.
Лианг согласно кивнул и поспешил уйти. Чонган проводил его долгим взглядом.
- Это ж, как его припекло, даже ответить не может толком, – Шен свистнул, глядя вслед торопливо шагающему Лиангу
- Неудивительно, целыми днями рядом с такой красоткой. У него от стояка, поди, ноги не сгибаются уже. Эх, ну почему не я спас наложницу? – вздохнул Гато.
- Да, она раньше от твоей черной рожи померла бы, - хмыкнул Тэньфей.
- Не скажи, Второй, она любит черненьких. Ты видел её рабыню? Красотка в ней души не чает, спорим, и я бы ей понравился?
- Заткнитесь, все, - Чонган разозлился, – продолжим обход. Посмотрим, как охраняется дом наложницы.
Восьмёрка, неслышно ступая, двинулась по направлению к домику у темневшего пруда. Повинуясь жестам Чонгана, они разделились на две группы и подкрались к стражникам, стоявших на посту. Лампа качалась от ветра, отбрасывая длинные тени, двигавшиеся как живые. В кустах двумя огоньками зажглись глаза ночного животного.
- Боги, как же хочется спать-то, - раздался протяжный зевок одного из стражников.
- И чего принесло этого князя, теперь и поспать не удастся, - буркнул второй. - Хорошо, я согрева с собой прихватил.
Только он открутил крышку фляжки, как мелькнули тени, ноги потеряли опору, и он грохнулся на землю. Руку вывернуло и заломило, от боли он громко закричал. В тот же миг его шея оказалось в крепком захвате, и крик перешел в сиплый хрип. Второй стражник тоже бился в стальных руках
