Она руками оплела мои колени с такой силой, что я чуть не рухнула на землю, потеряв равновесие.
— Да отпустите вы меня! — попыталась я высвободиться.
— Умоляю, господа Эмма, не заставляйте меня играть роль жертвы!
— Хватит!
— Я не выдержу! Я не справлюсь! Я погибну.
Или я чего-то не понимаю, или девушка и вправду напугана до смерти.
В ответ хотелось успокоить, заверив: «Не погибнешь». Но не в моих правилах бросаться обещаниями, если я не в силах их выполнить.
— Маргарет, послушай, ни для кого не секрет, что я потеряла память. Я сейчас попросту не понимаю, о каких испытаниях и жертвах речь. Судя по всему, ты считаешь, что я могу тебе чем-то помочь?
Маргарет стихла, глядя на меня огромными глазами. В них надежда сменялась отчаянием.
— Вы играете со мной, госпожа?
— Ты говорила, что согласна на всё? Вот для начала и расскажи о страхах, жертвах и охотах. Но, для начала, прекрати называть меня госпожой. Я глупо себя при этом чувствую.
— Как вы хотите, чтобы я называла вас?
— По имени.
— Да, — всхлипнула Маргарет, — госпожа.
Пока с взаимопониманием, признаться, у нас как-то не очень.
Потянув Маргарет за руку, я вынудила её встать.
— Так гораздо лучше, — с улыбкой произнесла я, изо всех сил стараясь её обнадёжить и ободрить. — Давай, вдохни. Выдохни. А теперь постарайся рассказать по порядку всё, о чём беспокоишься. Если не узнаю, ничем помочь не смогу.
Маргарет недоверчиво глянула на меня:
— Вы?.. Вы действительно потеряли память, госпожа Эмма? Но… но как же так?
— В том-то и дело, что не помню — как. Всё, что было раньше, куда-то исчезло. Открываю глаза, вижу потолок. Жизнь с чистого листа.
Маргарет всхлипнула. Достала носовой платок откуда-то из рукава, почти как фокусник. Вытерла заплаканное лицо, хлюпнула носом.
Я терпелива ждала.
— Госпожа… я…
— Рассказывай.
— Хорошо. Как прикажите. В Институте существует закрытый элитный клуб. Попасть в него большая честь, но и большой риск тоже. Его члены всегда поддерживают друг друга, оказывают любого рода поддержку как в Институте, так и за его пределами. Даже после его окончания. Если ты вошёл во внутренний круг, можно считать, получил выигрышный билет. Но чтобы заслужить эту честь, необходимо пройти через полосу препятствий.
— Более-менее понятно, — кивнула я. — Ты сначала решила войти в клуб, а теперь боишься. Так?
— Я не могу войти в этот клуб, госпожа. Я же не из аристократов. Мой отец был простым скотником. В магии я, можно сказать, один день. В нашей семье, почитай, кроме меня, никто Даром не обладал. Была только какая-то бабка-травница, деревенская знахарка. Видимо от неё я это проклятие и унаследовала.
— Но тогда, если ты не можешь вступить в клуб, что тебя беспокоит?
— Соискатели-охотники во время испытаний загоняют жертву. Самый высокий бал получит тот, кто сумеет заиграть её едва ли не до сумасшествия, но не до смерти.
Не спрашивайте откуда, но я знаю — моё имя в списке. Я прошу вас, умоляю, миледи, замените его на какое-нибудь другое! Я сделаю всё, что пожелаете. Буду вашей рабой. Только… только не подвергайте меня этой ужасной участи. Прошу!
Потрясённая, я молчала.
Это как же?
Это что же тут такое делается? Во всех студенческих конторах есть свои прибабахи. У нас в России закрытые клубы как-то не очень прижились. По крайней мере в нашем институте ничего подобного близко не было.
А вот западные аналоги встречались. В сериалах я, кажется, видела нечто подобное.
— Почему ты думаешь, что я могу помочь?
— Но как же, госпожа? Ведь вы же носите титул Чёрной Дамы! Именно вы составляете списки Жертв для Охоты!
Пиковую Даму тоже называли Черной.
Получается, что сами того не желая, мы дополнили неизвестный ритуал и призвали кого не следовало.
Вот потянуло же меня коснуться рукой проклятого зеркала! Ничего бы этого не было, если бы в тот вечер мы не надумали играть в детские
