И если до этого два дня я летала, словно Танцующая с Ветром и меня окрыляла мысль о вечерних встречах, то сегодня всё было наоборот. Вечер пугал необходимостью вновь идти к озеру. Я не знала, как смогу смотреть Блэйду в глаза после вчерашнего разговора.
А ещё противно было даже думать о том, чтобы сблизиться с Хантом. Он мне совсем не нравился. Словом, открывавшиеся перспективы вгоняли в депрессию. И, как показали дальнейшие события, совсем не зря.
Эстетическое гурманство, что я получала, любуясь пируэтами девушек в небе прервало появление Сэлли. Местная Мерелин Монро подошла плавной кошачьей походкой, вызывая ещё одно воспоминания, на этот раз уже из советского киношедевра: «Вы же виляете бёдрами, как неприличная женщина».
— Эмма, дорогая, — тянула она сладким, как завязшая в зубах ириска, голосом. — Хоть ты в последнее время упрямо меня избегаешь, но вестей, что я принесла, тебе не избежать.
— Что ещё за новость? — холодно спросила я.
— Шабаш состоится завтра.
— Что?!
Сердце провалилось вниз, как сорвавшийся с тросов лифт.
Блондинка захлопала ярко подведёнными ресницами:
— Сбор объявлен в половине одиннадцатого. И уж прости, что лезу не в своё дело, но что за игру ты затеяла на этот раз? Дразнить Вэйла, как мне кажется, весьма рискованно. Не понимаю, почему ты сочла это лучшей тактикой? Или хочешь таким нехитрым способом разжечь его угасающий интерес?
— А, может быть, надеюсь, что он вообще поскорей угаснет? Может, я жалею о том дне, когда привлекла к себе его внимание?
— Делай, как знаешь, — резюмировала блондинка, пожимая плечами, — только должна предупредить, Хант в отвратительном настроении. Тебе придётся очень постараться, чтобы его умаслить. Иначе можешь получить неприятностей куда больше, чем рассчитываешь.
— А я вообще не рассчитываю на неприятности.
— Рада, что ты так уверена в себе, Эмма. Хотя, откровенно говоря, для особого оптимизма у тебя нет причин.
Все эти гадости говорились всё тем же сахарным нежным голоском.
Вот ведьма!
Я улыбнулась в ответ, от всей души надеясь, что Сэлли утонет в моём сиропе так же, как я задыхалась в её сахаре.
Но в одном она была права — дело табак. Всё настолько плохо, что коленки дрожат и опускаются руки. Я ощутила себя такой одинокой, что слов нет.
Вот что помешает Блэйду отойти в сторону, оставив меня на растерзание Ханту? Правильно — ничто. Он ничем мне не обязан. И ответственность на себя брать за моё благополучие не станет. Разве вчера он не ясно дал это понять?
Не внушал уверенности и накрапывающий дождь. Не то чтобы сильный, но серый и бесконечный, как неотвязная тоска.
— Ты опять собралась гулять? — обеспокоилась Эвелин. — Твои ночные бдения внушают мне тревогу.
— Я готовлюсь к Шабашу. И, пожалуйста, очень тебя прошу, не терзай меня лишними вопросами, — взмолилась я.
Эвелин одарила меня сочувственным взглядом:
— Могу я чем-то помочь? Может, пойти с тобой?
— Нет, спасибо. Твоя помощь — не мешать.
Возможно, реплика прозвучала и не слишком вежливо, но не было сил миндальничать. Все силы поедал страх.
Собственное состояние мне совсем не нравилось. Я была деморализована ещё до начала действий. Такой настрой не мог привести ни к чему хорошему.
Но оптимизм в моей ситуации сродни идиотизму. Разве нет?
На озеро я пунктуально явилась в назначенное время. Однако Блэйд пришёл раньше меня.
— Ты одна? — удивился он.
— А ты ожидал, что я приду с Винтером? — обозлилась я. — Может, и свечку с собой прихватил?
Блэйд пожал плечами, пропуская мою шпильку мимо ушей.
— Ты уже в курсе, что Шабаш завтра? — спросил он.
Я удручённо кивнула.
— Я спалю завтра всю контору. Я не справлюсь. Просто нет никаких шансов. Эмма лучшая ученица в школе, а я — первоклашка-первоклассник. Чтобы принять меня за неё нужно быть очень близоруким и не носить очков.
— У тебя не получится отступить. Попытаешься пойти на попятный, будет хуже. У нас мало времени. Давай потратим его с пользой?
В изложении Блэйда план был простым. Когда Хант выставит нас завтра друг против друга в поединке, я должна буду Рета добить, а потом
