Она принимала такое же непростое решение, как ее бабушка больше двадцати лет назад. Но хуже всего то, что она принимала такое же решение, которое приняла бы на ее месте Фьора, и это ее убивало.
– Мы должны быть там, когда все случится, – еле слышно прошептала Алеста.
– Быть – да, но не вмешиваться, – сказал Родерик. – Очевидно, что это провокация и Линейро пострадает. Ты уверена, что сможешь наблюдать за этим и не выдать себя?
– Да…
Вампир не прав: не обязательно, что Линейро пострадает. Он не воин, он не угрожает Сообществу, его просто используют, чтобы выманить более опасных противников!
– Ты уверена? – допытывалась Керенса. – Может, тебе лучше остаться здесь? Мы сами посмотрим, что там будет, и расскажем тебе…
– Я пойду, – отрезала Алеста.
– Суди сама. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
В назначенный час они вместе со всеми наблюдали за площадью – но не с улицы. Они устроились на чердаке одного из заброшенных после атаки на Сивиллу домов. Раньше это была уютная мансардная спальня, которая и сейчас неплохо сохранилась. Они могли устроиться здесь, затаиться, наблюдая за живым морем, раскинувшимся внизу.
Линейро и его союзников пока действительно не трогали. Им позволили сколотить на площади небольшую деревянную сцену – из остатков деревьев, убитых Сераписом. Кощунство, на которое элементали земли раньше не решились бы. Но теперь, очевидно, Линейро собирался показать новым хозяевам города, как быстро здесь принимают перемены.
Когда подготовка была закончена, он обратился к толпе. Говорил преимущественно Линейро, остальные стояли за его спиной и согласно кивали.
– Дорогие друзья! Недавно наш город постигло большое горе. Это один из тех моментов, которые в истории становятся перекрестками, потому что могут привести к чему угодно. Могут – к разрухе, могут – к пониманию чего-то нового, могут – к развитию. Я хочу, чтобы мы выбрали развитие!
Элементали слушали его, патрульные вампиры откровенно насмехались над ним, но не слишком громко, и Линейро с гордостью игнорировал их. Все это были мелочи, Алеста то и дело посматривала на Дворец, она чувствовала: если беда и придет, то только оттуда.
– Он хоть знает, что он твой брат? – спросила Керенса.
Они вместе устроились у одного окна, Родерик наблюдал за площадью через второе.
– Нет.
– Ты не скажешь ему?
– Я не знаю, как такое сказать.
Да и нужно ли? Не захочет ли он тогда покинуть Сивиллу и переключить свое внимание на Великие Кланы? Алеста не знала, имеет ли она право разрушать то, чего немалой ценой добилась Фьора. Поэтому пока она позволяла себе не принимать решение, она просто выжидала, что будет дальше.
– Смотрите! – насторожился Родерик. – Похоже, кое-кому речь нашего вестника прогресса показалась очень интересной!
Как и предполагала Алеста, главное зло скрывалось во Дворце. Сначала они почувствовали его, а потом и увидели – тонкую, почти женственную фигуру, появившуюся среди древних колонн. Мужчина с белыми волосами наблюдал за Линейро с непередаваемым спокойствием, и кажется, он был доволен.
– Серапис, – мгновенно определила Керенса, легко узнававшая великих чудовищ, как и все представители ее клана.
– Линейро говорил, что разрешение было подписано Аурикой…
– Знаешь, я сильно сомневаюсь, что Аурика вообще была здесь вчера или сегодня, – признал Родерик. – Просто ее имя известно всем, и они этим пользуются. Думаю, то, что происходит здесь, – скорее его план.
Лучшим доказательством его слов стали насекомые, появившиеся над площадью. Они не нападали, просто летали среди собравшихся горожан, но их становилось все больше. Алеста видела, как элементали досадливо морщились, отгоняя от себя крупных черных мух. Многие нелюди прижимали руки то к шеям, то к щекам, резко и быстро, словно надеясь убить надоедливого комара.
– Их жалят, – догадалась Алеста. – Но зачем устраивать для этого шоу? Насекомые и так повсюду, они, если захотят, в любой дом проберутся!
Родерик не стал отвечать ей, он сорвал с кресла плед и закрыл им щель в люке, ведущем на чердак. Керенса в это время убедилась, что каминная труба, проходящая через крышу, лишена отверстий и выбоин. Эти двое определенно считали, что нападение насекомых не похоже на то, что Серапис творил раньше.
Он и сам доказал это, когда вышел на сцену. Небрежное движение его руки – и Линейро со своими спутниками повалился на мостовую. Алеста невольно вздрогнула, ожидая увидеть кровь, но нет, они были невредимы, Серапис просто сбросил их, как помеху.
– Что-то вы слишком часто стали вести разговоры о своей чести, – заметил он, небрежно рассматривая собравшуюся толпу. – О правах, которые у вас якобы есть. Вы собираетесь и шепчетесь об этом тайно, когда думаете, что я не слышу. А когда вам дают немного воли – вы делаете это открыто. Вы почему-то никак не можете понять, что ролей, дозволенных вам, осталось немного. Вы – рабы, вы – мясо, вы – энергия, если нужно. Только и всего. А ваши
