Глава тринадцатая
Гришка на бегу оставлял за собой дорожку из пороха. Отбежав на приличное расстояние, он оглянулся — на первом редуте шведы уже подняли флаг. Он выхватил у Шарля факел, и бросил на пороховую дорожку. Потрескивая, пламя метнулось огненной тропой в сторону редута. Раздался взрыв. Часть шведских солдат, первыми завладевших укреплением, разметало во все стороны. Но остальные посекли-таки выстрелами отступающих. Ко второму редуту Шарль и Гришка дошли только вдвоем.
Карл, сидя на носилках, в позорную трубу увидел взятый первый бастион русских укреплений.
Он обернулся к генералам и кивнул головой:
— Сосредоточьте все силы на левом фланге! Нет смысла штурмовать укрепления! Прорывайтесь к русскому лагерю!
Все усилия армии шведов сосредоточился на левом фланге. Пройдя под огнем редутов усиленным маршем, уже не штурмуя их и не отвечая на стрельбу, шведы вышли перед основным лагерем Петра. Только часть шведского войска, кто увяз в сражении за редуты справа, продолжала штурм, не ведая, что основные силы уже вышли к русскому лагерю. Но вскоре она была рассеяна несколькими батальонами посланными Шереметьевым и в беспорядке отступила в лес.
Петр наблюдал, как прорывались шведские полки сквозь редуты. Как Меншиков схлестнулся с шведскими драгунами. Уже не раз он посылал гонцов призывая Меншикова вернуться. Но тот, вступив в бой с конницей шведов, возвращаться не спешил, опасаясь делать подобный маневр, имея за спиной шведских драгун.
— Черт, Алексашка! — вырвалось у царя, когда он увидел возвращающиеся эскадроны своего любимца. По пятам за ними шли шведские конники. Но они поплатились за столь безрассудное преследование — на них обрушила огонь русская артиллерия. Под таким огнем шведские эскадроны были вынуждены отступить.
Петр опустил трубу, повернулся и вошел в палатку.
Склонившись над картой, он оглядел обозначенные на ней укрепления и местность у лагеря:
— Шведы прорвались сквозь редуты и стоятся перед лагерем, государь! — доложили Петру.
— Знаю! Видел! — загадочно улыбнулся Петр:
— Ну что ж, значит здесь и встретим Карла…
Он вышел из шатра. К нему подвели коня. В сопровождении трех генералов царь поскакал к строившимся в две линии перед лагерем пехотным полкам. Остановившись в центре, он снял шляпу, перекрестился и обратился к солдатам:
— Воины! Вот пришел час, который решит судьбу Отечества. Так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за Отечество… и веру! Не должна вас также смущать слава неприятеля, будто бы непобедимого, — то ложь, которую вы своими победами над ним неоднократно доказывали… А о Петре ведайте, что ему жизнь его недорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе для благосостояния вашего!
Глава четырнадцатая
На часах было уже семь часов утра. Две армии готовились к решающей схватке. Когда русские выстроили свои войска, шведы решились на вынужденный шаг. Из-за меньшей численности, им пришлось перестроить войска в одну линию удлинив, фронт, для того чтобы избежать окружения. Более того, между ротами пришлось делать расстояние до ста шагов, тогда как, русские стояли сплошным фронтом, да еще в две линии. В центре шведы расположили самые обстрелянные полки. Объяснялось это тем, что казачьи разъезды Мазепы донесли Карлу, что в центре русских войск расположились ополченцы. Их легко было опознать по серой форме. Сей маневр был тоже придуман Петром. Еще с неделю назад приказал он нескольким полкам поменяться формой с ополчением.
Петр обернулся к Брюсу, командовавшему артиллерией:
