«Я жду смерти 12 год, но она лишь «издевается»
на до мной в надежде, что я отвернусь от Бога!»
— Тань да брось ты эту затею, ну не выгорит ничего — не те люди! Ну нет у них ни порядочности в привычке, не порядка в голове… Только проблем себе наживешь, их понять с точки зрения здравого смысла нееевооозмооожнооо…
— Ну уж нет! Ваня, ты как знаешь, а я так не могу — Кате ни лечиться не на что, ни жить не где, ни вообще…, ты то как так можешь говорить!
— Ну я то могу…, потому что знаю их образ мышления, он как у наркоманов прямолинеен — ам, да ам, и другому не дам…, пока не лопнут!.. Мне проще наскрести денежек и помочь Кате…
— Ту же знаешь, она не возьмет ни под каким соусом…
— Ну бабы! Вот послал Господь на нашу голову геморрой!
— На себя посмотри — то понос, то золотуха!
— Это точно… Ну, Тань, я тут помочь ничем не могу, ты ж знаешь, я все по закону, если адвокат нужен пожалуйста, или там оплатить его услуги…
— В «Онколиге» все есть…, только денег нет! А люди у нас золотые! Эх, собраться бы всем фондам под одной эгидой, вот таким бы кулачищем пройти по всем неровностям, да посшибать все выпуклости…
— Е мое, хорошо, что я тебя не надоумил крупнокалиберный пулемет в руки взять, ты бы быстро все с землей сравняла и так же быстро бы выстроила… Страшный ты человек!..
— Пулемет…, Вань постой, а вот…
— Так я пошел… Обнима, целу, Пух…. — С улыбкой глядя ему в след, Таня бросила про себя: «Ах ты, забыла про девочку с дочкой…, про Алевтиночку то и Женечку то сказать, Ах, Иван Семенович, скор что в слове, что в действии…, что же он там про пулемет то…».
«Полторабатька» опаздывал на встречу, сам-то он более-менее себя чувствовал, отошел уже от химиотерапии, даже облучиться успел, результаты были не плохие, но только, как подготовительные к пересадке костного мозга, решение о котором он еще не принял, всячески пытаясь избежать его. Как он сам говорил — ему повезло, что эта болячка прилипла в таком возрасте, именно такую взрослые переносят проще, да и ему давали 90 процентную гарантию выздоровления, без этой трансплантации, которая сама по себе, еще то, испытание!
Болезнь сильно поменяла его, теперь она, став призмой всех его взглядов, перевернула весь его внутренний мир: если раньше он брал и забирал, потому что сам себе определил такое право, то теперь он обязал себя давать. Сталин никогда не был злым человеком, хотя и нес зло с точки зрения десять заповедей. Бывшая точка зрения — жизни не достойны люди ставшие животными, и на этом можно зарабатывать, поменялась: первая часть этой фразы осталась прежней, вторая еще не сформировалась точно, но убивать он теперь не мог — это и было его тайной для всего мира…
Не то, чтобы он этим зарабатывал, деньги, конечно, брал, хотя бывали и квартиры и машины, даже драгоценности — люди расплачивались, чем могли. С кого-то он вообще не брал ничего, а полученное удачно вкладывал. Еще недавно Иван оправдывался перед собой, что его бизнес, от прочего крупного, бывающего всегда криминальным, многим не отличается. Что греха таить, приобретаемый капитал в 90-х почти весь был либо с примесью, либо с запахом крови и отнюдь не животных, на его руках были одни мерзавцы, к которым он, честно причислял и себя, пока совершенно ни в чем не раскаиваясь, считая, что не в чем.
Сталин ненавидел педофилов, именно их в основном он отправлял пачками на тот свет, оправдывая свой бизнес слабостью закона в их отношении, от которого они легко откупались полностью, или сбегали, будучи настоящими маньяками в психиатрические клиники, проходя там лечения, выходя, чтобы совершить очередное злодеяние и так несколько раз! Была и особая порода этих нелюдей, совершенно недосягаемых, благодаря своему положению, правда их недосягаемость имела значение, для всех, кого угодно, только не для него…
Сегодня он был одинок, хотя когда-то была семья, жена, маленькая дочь — это было лихое время. Супругу он не любил, а вот дочь — к ней, будучи тогда человеком, совершенно эгоистичный, неожиданно для себя, проникся тонким, захватывающим чувством. Девочка грела его своей взаимностью, была способна отвлечь от любой кошмарной мысли, успокоить, а если бы он был способен поддаваться панике, только одним своим взглядом привела бы в чувство. Не было ни обстоятельств ни условий, при который он, хотя бы на секундочку не вспоминал о ее существовании, но, как это часто бывает, сам стал причиной несчастья, хотя многие читатели, вряд ли смогут придерживаться этого утверждения, не находя связи между злом причиняемым самим человеком и последствиями этого зла, отзывающихся на его детях.
Речь, как раз о том случае, когда Сталин был вынужден познакомиться с Хлыстом. Следственно-оперативная группа стечением обстоятельств подобралась в своем расследовании одного убийства к его деятельности. Сам он не имел отношения к расследуемому преступлению, но один из арестованных фигурантов по этому делу, показал на него, как на некоего важного разработчика недавно осуществленного дерзкого плана, подробностей которого он не знал, сделав это в надежде, что ему зачтется.
