отпустить от себя это невероятно осчастливленное существо. У Али намокли глаза, она давно не видела свое чадо таким восторженным…
— Ей…, ей нравятся очень гости…, но у нас их не бывает… Кто сюда пойдет…, да и кому мы нужны?…
— Так! Тебе пенсию, когда оформили?
— Я еще молодая… совсем…
— Ты что…, да что же это! Ты на что живешь то?…
— На что-то, где подработаю, где как копеечку сделаю… Вот священник жаль выгнал, там хоть три с половиной тысячи было и обед…
— Чавооо?! И чего?
— Выгнал, сказав, что не нуждается в такой помощнице, хотя предыдущий отче, очень хороший человек, говорил, что мой муж страстотерпец и ему бы венец нужно, а мне пенсию — он и помогал, но его перевели…, и вот…
— Это раз…, то есть два… — пенсия — это два. Ты что, там не три с половиной, а восемь тысяч…
— Восемь тысяч?! За что мне?…
— Нет, ну ты посмотри на нее! Да ты, девонька моя, еще и головушкой больна! Да по болезни — гроши, конечно, что б этих депутатов так дети содержали! И ртом и ж. й, а люду кукишь!..
— Но это же так много!
— Много ты не видела. Нормальный курс «химии», знаешь сколько стоит…
— Не знаю, я вот по 500 рублей приплачивала…
— Что?!!! Ты в натуре что ли думать не умеешь… прости, прости, солнце мое… Ну так же правда нельзя! Я так понимаю и с «химией» тебя шваркнули… Ты в каком ОД делала?…
А! Без разницы, тебе в РОНЦ [45]нужно — это не сложно с твоим характером…, сделаем… Еще пособие на ребенка… Сто процентов не получаешь?!
— Нееет. А что и такое бывает? Мне вот как одинокой маме отказали в нем…
— Понятно… Что-то мне подсказывает, что ты еще что-то должна была с мужем получить по выпуску из вашего этого…
— Детского дома…
— Угу… — Перечисления пока застопорились, поскольку Татьяна захотела в уборную и поинтересовалась, где можно исполнить свое желание. Узнав, что туалет на улице, она с недоверием переспросила:
— Что и зимой тоже?
— Ну конечно… — Уже в полном отчаянии с долей сарказма, Ермакова поитересовалась на всякий случай:
— А у тебя зимой в холода, какая температура в комнате?
— Ууу, с этим все в порядке, у меня буржуйка старая есть, трубу в окошко, поленья в рядок, красота и чайничек кипит и тепло рядышком…
— Так сколько?
— Градусов тринадцать — пятнадцать?
— А как же ребенок в таком холоде?
— А я делаю для Женечки домик из целлофана…
— Все молчи, молчи!.. Как до тебя еще эти из надзора за детьми не добрались, у них настоящая охота за крепкими и здоровыми, как раз Женичкиного возраста, заберут и за деньги отдадут на усыновление, каким-нибудь богатеям из-за рубежья… Надо спешить!
— Не отдам! Я же… нет! Не отдам, это мой ребенок…
— Да им нас. ть на «твой», «мой», у них полномочия немереные…
Отставив все деньги, которые у нее были, Але, Татьяна отправилась в онкодиспансер, найдя там главного врача, задала ему несколько вопросов. Связываться и ругаться с ней не хотели, но оправдываться и не пришлось, поскольку документы на пенсию давно Алевтине были готовы, даже копия посланного толи извещения, толи приглашения, отосланные на адрес пациентке были в наличии, но естественно говорить ей забывали в общей кутерьме, а отосланное доставить адресату не могли — такого адреса и не существовало, поскольку этот дом был вычеркнут из жилого фонда ровно два года назад. Земля там наверняка никому не была нужна, потому никто мать и ребенка и не выгонял.
Довольно скоро Татьяна узнала, что по имеющимся документам, сиротам дали новую однокомнатную квартиру в новостройке, а на деле выгнали в вот-вот убираемый из жилфонда дом, если его можно назвать домом.
Сразу выяснив о возможности направления в РОНЦ, Таня поняла, что квота уменьшена вдвое по сравнению с прошлым годом, несмотря на то, что больных и нуждающихся в ей выросло втрое и в этом году уже все занято, причем в основном простыми людьми, поэтому и придраться не к чему, хотя и было сказано, что есть возможность платного направления на бесплатное лечение, как это понимать, пока не пояснили, что было без разницы, главное, что возможно — оставалось найти средства, которые предлагал «Полторабатька», а точнее он предложил оплатить такую поездку еще троим, поскольку то ли самому было скучно, то ли действительно доброе дело хотел сделать, чем и нужно теперь воспользоваться.
