— Я вообще-то в следственном комитете служил… Не смотри на меня так… — Не совсем понимая, что происходит, чувствуя какой-то подвох, Иван Семенович переспросил еще раз:
— Слышь, сыщик, я тебе деньги плачу, что бы ты загадки разгадывал?
— Никак нет!
— Ну, а какого ты мне их задаешь! Что значит прокуратура?
— Иван Семенович, ну я то что… Дело в следующем: рядом, буквально в радиусе этого же квартала, расположено здание прокуратуры, а клиника их обслуживающая в другом конце города, здание же отделения паллиативной онкологии доктора Марка прекрасно подходит для того, что бы обслуживаться там прокурорским…
— Ты что белены объелся, как можно в паллиативной…, в онкологической…, там где больные… онко больные, обслуживаться здоровым?! А вдруг там…
— Можно только в одном случае — если перенести прокурорскую поликлинику на место клиники доктора Марка…
— А клинику куда?
— По всей видимости…, в…
— Обалдеть! Нет, ну ты слышал?! Это я не вам… То есть им живым и здоровым, невпадлу обслуживаться там, где другие умирали?!.. Так что с клиникой Марка Вайсмана?
— Пока борются…, видите ли, медики не могут приостановить процесс лечения, хотя это как-то по-другому называется, там ведь не спасают, а жизнь продлевают, делая ее комфортной, освобождая от нестерпимой боли и так далее…, причем весьма успешно…
— Так что…, все таки, переезжают?
— Какая-то бумага из прокуратуры, сами понимаете, Марк обжаловал, но бесполезно, общественность кое-какая вступилась, правозащитники…, да только их сразу в кутузку к туберкулезным посадили — ни адвокаты, никто… — в общем закон ест закон…, в смысле пожирает… Ну, тут против официальной машины с тааакииим административным ресурсом не попрешь!
— Тэк-с, и как жеее…
— А вот так — дали три дня перевести и аппаратуру, и больных…
— И куда же? Куда ехать то? Да что ж за беспредел то?! Даже у нас так не было!.. — Ваня вновь зло посмотрел на Хлыста, тот снова втянув голову в плечи, и отвернув взгляд, тихим голосом констатировал:
— В натуре — не было!.. — Попросив частного детектива перепроверить ситуацию, и договориться с доктором Марком Вайсманом о времени приема их вместе с Хлыстом, начал названивать знакомым, чтобы высветить эти события в более четком свете — ну не верилось, даже такому, когда-то, не останавливающему ни перед чем человеку, в такое безобразие…
Марк нашел время через два дня, то есть как раз в последний день, когда истекал ультиматум прокуратуры. Он еще надеялся на что-то, хотя большинство его единомышленников врачей так и не выпустили еще из КПЗ, находившихся там, по причине, якобы, нарушения общественного порядка и проведения не разрешенного властями митинга в поддержку клиники. Причем среди множества участников по фотографиям выбирали именно их, не трогая других…
Марк был совершенно измочален марафоном этого противоборства, говорил лишь по необходимости, экономя иссякшие силы, ни разу не сомкнул глаз за трое суток, подменяя арестованных, как впрочем, и весь личный состав клиники, включая и последнего санитара калеку, и охранника, следящих за капельницами.
Еще не пожилой еврей, умница с очень добрым сердцем, добившийся невероятных результатов, совершенно не оцененный министерством здравоохранения и его чиновниками, зато имеющий массу предложений известнейших университетов и клиник Америки, Израиля, Германия, но предпочитавший все же Россию, что не понимали циничные власть имущие, говорившие в открытую: «Да езжайте и не раздумывайте!».
У него не было времени задумываться над их мотивациями, лечась за рубежом, им конечно, плевать, на страдающих здесь, но…
Сегодняшняя ночь оказалась в его жизни, наверное, самой тяжелой. Он иудей по вероисповеданию, читал маленькой девочке, отходящей к Богу, Евангелие! По своей привычке он не стал разбираться, зачем ей это нужно, хотя искренне поразился такому редкому, тем более для ребенка, желанию, посчитал не в праве перекладывать этот труд на других, не включил аудио запись чтения более соответствующим для этого лицом, сделав все необходимое, вместе сна, начал чтение, при том, что и саму-то священную «Благую Весть» раздобыть в такой кутерьме было не просто…
Чтение вслух, совсем не простое занятие, забирающее многие силы, но тут он чувствовал, что Кто-то держит его, он ощущал невероятное облегчение и в своей душе, и на сердце маленького уходящего человека, лицо которого светилось, наверное, благодатью, улыбкой маленького Ангела, совершенно уверенного, а возможно, и видящего встречающих ее душу двух могучих духов, один из которых был ее Ангелом — Хранителем, а второй — Встречным Ангелом, как бывает обыкновенно.
Они уже ждали, как ждут души прошедших и испытания. (В книге «Невидимая брань» рассказывается о трех искушениях, которые постигают человека в час его смерти. Первое искушение — сомнение в вере. Вдруг возникают сомнения в бытии Божием, сомнения в Богочеловечестве Христа Спасителя и
