значит, и мучаются больше, представляешь?!
Вот взять бы этих…, вот чтобы вот они поняли, какая боль, хоть примерно, переносится и вставить в одно место электрод…, да нет, как деньги увидят, забудут пожалуй
— Так может вставить и не вынимать?!
— Аааа… Я как подумаю, что она просто непереносимая, так мурашки по коже с бутылку 0,75 величиной — сейчас бы горлышко промочить!.. Ну вот, что бы понять, что за боль, Иван Семенович, ну вот попробуй следующее. Вот скула, нащупай точку на челюсти, да-да за последними зубками, на самом сгибе ее, вот нащупай мышцы, которые сжимают челюсти то твои…, ага теперь между нажимай пальцем, да сильнее, так поводи — там болевая точка..
— Ой… Ничего себе…
— Вот ее обычно используют акапунктурщики при зубной боли, массируют…, не не, ты надави сильно и держи.
— Да это невозможно, ничего себе боль-то какая… Такой и не было у меня никогда!
— А вот они постоянно под такой! Как ее терпеть? Никак, вот и вылетают в окна, как сбитые летчики! А вот сидит иной врач, держа в руках оное постановление от безмозглого чиновника, и выписывает раз в неделю, принесенному родственниками из дома лежачему, умирающему больному, несколько ампул, которых только на день с его болями и хватит, мол, больше нет и больше не положено, а сам глазиком мигает, мол, за отдельную плату все возможно, а иные и, правда, боятся, это ж можно лет на десять на нары загреметь по этим законам, а чиновникам все равно, они же или за границей, или в ЦКБ или еще где лечение проходят, а там для них обожаемых все есть и все бесплатно!
— Ну и чего делать? А закон, а суд, а президент, ааа…
— Ну ты то, вроде умный человек… Суд говоришь? Тут совсем недавно один суд замечальный, обратил внимание, как в нашем случае прокуратура, на здание детской больницы, опять таки онкологической. Детской, Ваня, детской!.. К суду близко, здание прекрасное, да вообще, что ехать двадцать минут до своей поликлиники, когда до этой всего-то, через дорогу перейти…
— Ииии?…
— Да… Общественность несколько месяцев боролась, родители организовали круглосуточный патруль и оборону, даже Явлинский приезжал, совестивил…, да видно, в другом месте это штуку искать у таких нужно. Пообещали, что все остается на месте, и в течении двух недель, запугав всех от врачей до родителей, забрали под себя…
— А детей, а клиника, ааа?…
— Это, друг мой… «А» — первая буква в алфавите! Кажется в этом алфавите эта «А» о существовании других не ведает!.. — Последние слова добаюкали Сталина, отключаясь, он вкатился в какой-то странный сон, даже не замечая неудобства ложа, забыв о странности своего сегодняшнего положения. Снился Явлинский, Хлыст, Семен, маленькая Викуля, несшие огромный плакат с надписью: «Не жизнь не равна, а ее обстоятельства различны для каждого! „Бесссертных“ под суд! Ване „Полторабатька“ — свободу!»…
Суд не состоялся, «яблочники» успели уладить все раньше, и скоро «взяли» на поруки всех троих, включая и Ивана, чему он порадовался, поскольку такое покровительство лишним не бывает. Вместе с радостью пришли и некоторые печальные моментики — денежки из портмоне почти все исчезли, поэтому пришлось в довольно обессиленном и болезненном состоянии добираться до дому на государственном транспорте, чего он не делал уже пару десятков лет, а ввалившись в свою квартиру, не обнаружил ни Хлыста, ни его признаков жизни за последние сутки.
Иван обладал хорошей зрительной памятью и привычкой напоследок, перед уходом, запоминать все в обстановке помещений до мелочей. Лежащие на своих местах все, без исключения, предметы, говорили о том, что последним, кто здесь находился, был он сам.
«Куда унесло Михалыча?! У него ж ни сил, ни лекарств, ничего…, хотя нет — деньги я ему всучил, на всякий случай. Ну вот, где этого следопыта искать? Надеюсь не в прокуратуре и не в следственном кабинете!». Ничего умнее не придумав, Сталин набрал номер телефона частного сыскаря:
— Вас приветствует автоответчик…
— Я тебя поприветсвую! Трубку бери или я тебе ее в ж… — Неожиданно голос автоответчика преобразился в знакомый:
— Ой-ёй, Иван Семенович, не думал, что вы уже на свободе…
— Не думал или не хотел?!
— Ну зачем же…
— Где мой болезный, вообще что в миру творится… Знаешь, хоть чего-нибудь?
— Как не знать! Конечно, знаю… Друг ваш… гм…, попросил его отвезти, сразу как вас того…, препроводили…, в общем, он попросил, я отвез на адрес к ребятам этим…
— Ты сейчас где?
— Нууу…
— Короче, у меня когда сможешь быть?! Этот лопух таблетки и обезболивающее забыл…
— Да минут десять, и я у вас… — Ваня понял, почему, зачем и куда отправился Хлыст. Хитрая лиса выведал и номер телефона детектива, и адрес дочери «Нечая», туда и рванул, предполагая, что легко ребятам не будет: «Только чем он им поможет, парню все равно, кто с ним, он в беспамятстве, сам
