— Спасибо, — решительно, снова автоматически вымолвил Ермолай.
— Что ты все спасибо, да спасибо?
— А что? У нее своя жизнь, у меня своя.
Истомин потрепал волосы Ермолая.
— Смотри сам, друг, давай лучше подремлем.
Спрашивать о бывшей подруге Ирине, в настоящее время жене Истомина, Сергеев не решился…
В своем кабинете генерал Янагиту, начальник Информационно — разведывательного управления (ИРУ) Квантунской армии работал со служебными документами. Он рассматривал поступившие в ИРУ донесения о разведывательно-подрывной деятельности против России на Дальнем Востоке и в Сибири.
Начальник Диверсионно-разведывательного управления (ДРУ) Квантунской армии прислал обширное сообщение-разглагольствование с минимальным количеством реальных фактов. Зато Дальневосточный союз казаков атамана Семенова прислал послание с двумя десятками диверсионных актов. Генерал не доверял такого рода хвалебным докладам. Он достал данные своих агентов и стал их сравнивать с данными атамана.
В итоге, как он и предполагал, большая часть терактов подчиненных Семенова оказались чистой «липой». Янагиту обратил внимание на теракт в Новосибирском театре оперы и балета. Генерал читал в одной газете, что русские построили огромный уникальный театр. И вот боевики атамана, судя по донесению, уничтожили несколько помещений в театре с некими ценностями. Информацию о диверсии и взрыве в театре также подтвердил и его агент.
— Зачем уничтожать такое здание!? — воскликнул генерал. — После завоевания Сибири (в чем он абсолютно не сомневался) оно послужит империи Великой Японии! Какие там могли находиться ценности?
Он вызвал адъютанта и приказал направить депешу, чтобы атаман прокомментировал мотивы нападения на театр. Одновременно генерал поставил задачу своему агенту навести подробные справки о Новосибирском театре…
За Ярославлем к их самолету присоединились два наших шустрых ястребка «Як-9».
— Не удивляйся, друг, — видя, как прилип к иллюминатору Сергеев, вымолвил Истомин. — Теперь самолет с грузом будут сопровождать наши истребители. Так будет надежнее.
— Будем летать в дневное время и при сопровождении? — изрек Ермолай. — Но так мы будем привлекать внимание фашистов.
— Сделаем несколько рейсов, пока немцы не разберутся, потом что-нибудь придумаем другое.
«Фашисты знают о нашей операции?» — невесело воскликнул Ермолай и спросил:
— А они точно знают, что мы перевозим культурные ценности?
— Знают, брат.
— Но как, Николай Максимович? Ведь об операции знает узкий круг людей!?
Истомин тяжело вздохнул.
— У Абвера сильная агентурная сеть, в том числе и в блокадном Ленинграде. Не исключаю, что непосредственно и в Эрмитаже. Я, друг Ермолай, для нейтрализации фашистской сети и лечу с тобой.
— Получается и в Новосибирске не случайно некий тип бросил «Коктейль Молотова» в здание театра!? — бросил Ермолай.
— Уверен, не случайно.
Сергеев тяжело задумался…
В окно иллюминатора Ермолай пытался увидеть линию фронта, но облачность не позволила ему это сделать.
Самолет приземлился на знакомый Сергееву Комендантский аэродром. Он и Истомин спустились на землю. Их встретил худой высоченный молодой парень в шинели, пилотке и с винтовкой на плече.
— Здравия желаю, товарищи офицеры, — строго вымолвил боец. — Пожалуйста, предъявите свои документы.
— Ты что, воин, белены объелся? — недовольно бросил Истомин. — Не видишь, что мы — офицеры, прилетели с Большой земли.
— Капитан Максимов приказал у всех прибывающих на аэродром проверять документы.
— Ты что, не узнаешь меня, боец? — воскликнул Сергеев. — Веди лучше нас, боец, к капитану Максимову, — и направился к небольшому аэродромному деревянному помещению.
За ним последовал Истомин и боец…
