— Ну, точно, Федор, точно. Мне Глашка в магазине подтвердила. Герцог в дом девку молодую привел, ну там, покувыркались. Он уснул и… не проснулся.
«Девку в дом… похоже на него», — усмехнувшись, подумал Калиновский.
Сам он был равнодушен к женщинам. В 18 лет он по уши влюбился в красивую, но зрелую женщину, все выложил ей. Она спокойно выслушала, рассмеялась, назвала ничтожеством. После этого Калиновский утратил интерес к противоположному полу.
«Видимо, обидел девчонку, — прикидывал, — а она оказалась не промах. Наверняка, грабанула хозяина… Дела! Герцог мертв! Что будет с его коллекцией, картинами? Они у него дома и на загородной даче… Впрочем, мое дело здесь сторона…» — задумался.
Пехоев знал кое-что неприятное из биографии Негоцианта, порой давил авторитетом, заставлял проворачивать неблаговидные дела… С другой стороны, Герцог неоднократно помогал ему…
Погрузка груза с музейными экспонатами в самолет прошла по обычной схеме и в обычное время. Все это время Ермолай раздумывал о нападении на колонну. Его мучил вопрос:
«Нападение было случайным или спланированным?..».
Закончив погрузку, Истомин, Максимов и Сергеев быстро перекусили. Трапеза проходила молча, каждый думал о своем. Истомин был определенно зол, капитан тоже постоянно хмурился.
«Видимо, хорошо досталось им от начальства», — решил Ермолай.
Он хотел спросить майора, полетит ли он с ним? Но так и не решился этого сделать.
После окончания трапезы Истомин изрек:
— Ну, Ермолай, желаю тебе удачного полета и выполнения задания. Всем знакомым передавай приветы.
— Хорошо. Какие будут особые задачи?
— Никаких особых задач не будет, обычный рейс до Новосибирска и обратно.
— Ясно. А вы?
— Мне, как видишь, работы здесь хватает.
— Кто же мог так нагло и открыто напасть на колонну?
Майор устало выдавил:
— По данным нашей разведки, Абвер забрасывает в город группы диверсантов. Вероятно, одна из них в составе двух человек и напала на нас. Одного от взрыва гранаты разнесло на мелкие кусочки. Труп второго сейчас милиция пытается идентифицировать.
Сергеев кивнул.
— Да, Ермолай, — продолжил Истомин, — в Новосибирске поговори с майором Апальковым по теракту в театре. Узнай, какие меры они принимают по усилению охраны театра, — ожесточился лицом. — Еще не хватает, чтобы диверсанты в нашем тылу спалили театр с художественными сокровищами страны. Мы здесь пластаемся, спасаем их, рискуем жизнями, а там… — выругался.
— Я все понял…
В заданное время самолет, натужно гудя и слегка вибрируя, взмыл в темное, ночное небо…
После отправки самолета Истомин и Максимов раздумывали о мероприятиях по усилению безопасности перевозимых с Эрмитажа на аэродром экспонатов.
— Может, стоит поменять маршрут транспортировки по городу? — предложил капитан.
Майор кивнул: — Можно и поменять. Но надо подум…
Дверь в кабинет с шумом распахнулась, и вошли две женщины. Впереди испуганная женщина в пальто, платке, со связанными руками и сумкой. За ней с винтовкой в руках — полная, раскрасневшаяся охранница аэродрома в телогрейке и шапке.
— Ты что, Мордвинова, не знаешь устав? — крикнул капитан. — Врываешься…
— Товарищ капитан, — решительно изрекла охранница, — это она, паскуда, приходила ночью, угощала, наливала мне, расспрашивала, деньги совала. И паскуда сегодня притащилась, но я ее быстро…
— Молодец, Мордвинова, — поднимаясь со стула, бросил Истомин. — Сейчас мы с ней поговорим. А ты, Мордвинова, отправляйся на пост.
— Есть, товарищ майор, — изрекла улыбающаяся охранница и вышла из кабинета.
Истомин поставил перед женщиной в пальто табурет и вымолвил:
— Присаживайтесь, нам предстоит серьезный разговор. От его исхода будет зависеть ваша жизнь.
