Затем из его головы рассыпается дождь искр, глаза гаснут, и он валится набок, словно подрубленное дерево.
Теммин издает горестный стон.
– Думаю, эта железяка свое отжила, парень, – качает головой Синджир.
– Тихо! – бросает Теммин. – Ты оскорбляешь его чувства. Ему просто нужен кое-какой ремонт. Помоги занести его внутрь.
– Знаешь, а ведь сейчас ночь, – слышится чей-то голос.
Прикованный к столу магнитными захватами Ведж просыпается. Его сновидение – о том, как он дрейфовал в космосе на разбитом истребителе с превратившимся в шлак астромехом, дыша остатками кислорода, – рассыпается, словно горсть сухого песка в ладонях.
Голос принадлежит тому же самому незнакомцу неопределенного возраста с морщинистым лицом, глазами-бусинками и змеиной улыбкой.
Тому самому, который режет Веджа ножом.
Сейчас, однако, ножа не видно – руки незнакомца сложены внутри широких рукавов его мантии.
– Пришел опять меня пытать? Все равно не сломаешь.
– Знаю, – все с той же зловещей улыбкой отвечает гость. – Стойкость твоя непоколебима. – Он поднимает палец, словно хочет сообщить некую важную мысль. Но это не его мысль, – похоже, он намерен передать чью-то чужую. – Ты знаешь, что повелители ситхов иногда могли извлекать из своих пленников энергию Силы? Высасывать из них жизнь, укрепляя свою связь с темной стороной? А также продлевать собственное существование на многие столетия?
– Ты что, вообразил себя волшебником?
Незнакомец цокает языком:
– Вряд ли. Меня зовут Ташу, и я всего лишь историк. Страстный исследователь древних обычаев. И до недавнего времени – советник Палпатина.
– Мой друг Люк кое-что мне о нем рассказывал.
Ташу улыбается еще шире, показывая белоснежные зубы.
– Представляю, что мог тебе наговорить наивный растерянный мальчуган. – Он шевелит пальцами, словно проверяющий прочность паутины паук. – Я знаю, что физически тебя не сломить.
– Тогда зачем ты вообще сюда приходишь?
– Чтобы не давать тебе спать. И чтобы помочь сломить тебя морально. Возможно, никакой информации мы от тебя не добьемся, но почему бы не попрактиковаться?
– Я пилот. Я привык не спать.
– Да, но ты не привык к отсутствию какой бы то ни было надежды. Оглянись вокруг. Ты взаперти, тебя пытают ради самих пыток. Империя возрождается – прямо сейчас, в этом самом дворце. Твоя Новая Республика получила передышку и обретает почву под ногами, но в нашем распоряжении военная машина и благословение темной стороны. И даже если ваши продолжат свое продвижение вперед, захватывая систему за системой, мы будем ждать, так или иначе. Империя – лишь внешняя оболочка. Речь не идет о законе и порядке. Речь идет о полном контроле, и мы всегда будем к нему стремиться. Как бы вы ни пытались нас победить, мы – инфекция в костях Галактики, которая наносит удар в самый неожиданный момент.
– Ошибаешься, – скрежещет зубами Ведж. – Галактика – обитель добра. Нас больше, чем вас.
– Дело не в численности или процентах. Дело в вере. Нас мало, но вера наша во сто крат сильнее, чем ваша, пусть вас и много.
– Я верю в Новую Республику.
– Что ж, – усмехается Ташу, – твою веру еще предстоит испытать на прочность.
– Так же, как и твою рожу. Когда я дам тебе пинка в зубы.
– Ага, вот и он. – Ташу с треском щелкает пальцами, словно ломая птичью шею. – Живой росток злобы и ненависти, рожденный чувством безнадежности, которое я в тебе посеял. Жуткое крошечное семечко. Не могу дождаться, когда из него вырастет презренное дерево, принеся свой омерзительный плод.
ИНТЕРЛЮДИЯ
КОРОНЕТ, КОРЕЛЛИЯ
Вспыхивает молния, и драка продолжается. На крыше старого голотеатра, на фоне яркого, постоянно меняющегося рекламного изображения сражаются двое. Они здесь уже столь давно, что утратили всякое чувство времени. Они устали, перепачкались, промокли от непрекращающегося дождя.
