В пустом пространстве наверху – лестница.
Парень был прав.
Они начинают карабкаться.
Теммин высовывает голову из люка. В глаза бьет ослепительно-белый свет – в радиорубке было слишком темно, а тут, наоборот, слишком ярко. Моргая, он выбирается на крышу и падает на живот, ощущая странный прилив гордости.
«Может статься, выход соорудил мой отец», – мысленно повторяет он слова, что сказал Синджиру.
Но его тут же охватывает знакомый гнев:
«Отца схватили из-за того, что он был повстанцем.
Потому и улетела мама.
Потому все и пошло под откос».
От добрых чувств ничего не остается – они мгновенно увядают, словно опрысканный кислотой прекрасный цветок.
Он смотрит вверх и слышит звук еще до того, как успевает увидеть его источник.
СИД-истребитель. Теммин снова моргает, вглядываясь в ярко освещенное солнцем небо.
Нет. Не один СИД-истребитель. Два.
– Нужно уходить! – кричит он, помогая вылезти Синджиру.
Первая машина устремляется к ним, словно готовый пронестись прямо над головами метеор. И тут до Теммина доходит.
Он понимает, что собирается сделать истребитель.
Из дыры выскакивает Костик…
Схватив Синджира и боевого дроида, Теммин толкает обоих за металлическое сооружение, которое должно имитировать внешний механизм на самом деле неработающего испарителя. Все падают.
В то же мгновение СИД стреляет из носовых орудий.
Здание содрогается, из его противоположного угла вырываются языки пламени и облачко желтого дыма. Высунув голову, Теммин видит, как, плюясь искрами, падает с крыши антенный комплекс.
Связь оборвана.
Остается надеяться, что их запись успело увидеть достаточное количество народа.
Появляется второй СИД-истребитель. Он начинает стрелять по крыше, вероятно намереваясь разнести на куски все здание. Это не бомбардировщик, так что с одного раза ему это не удастся, но все равно пушки у него весьма внушительные. Несколько заходов – и верхушка станции связи превратится в пылающие руины.
Теммин берется обеими руками за голову Костика.
– Ты понял?
– БУДЕТ СДЕЛАНО, ХОЗЯИН ТЕММИН, – отвечает Костик постоянно меняющимся тембром механического голоса.
Пушки СИДа начинают крушить другую половину крыши. Во все стороны летят обломки, бушует огонь. От рева истребителя, грохота пушек и взрывов у Теммина закладывает уши. И страдают не только они – звук отдается даже в зубах. Синджир морщится, явно чувствуя то же самое, и несколько раз тщетно стреляет в подлетающий истребитель, а затем, повернувшись, – в штурмовиков, поднимающихся по аварийной шахте.
– ТАК ТОЧНО! – пронзительно вопит Костик. Боевой дроид высоко подпрыгивает, сложив руки и ноги, словно принимая форму пушечного ядра…
И врезается прямо в лобовой иллюминатор СИД-истребителя.
Машина резко кренится набок и пьяным зигзагом летит над крышами Мирры, пока не исчезает из виду.
Мгновение спустя начинает стрелять закончивший разворот первый СИД. Выстрелы поливают крышу, приближаясь к их укрытию. Теммин оглядывается вокруг – нет времени на раздумья, нужно что-то делать. Но поблизости нет другой крыши, на которую можно было бы перепрыгнуть…
Синджир показывает на третий СИД-истребитель.
Он разворачивается, и небо рассекают заряды из его носовых бластеров.
Выстрелы попадают в борт первого СИДа. Шестиугольная панель его крыла отваливается, ударяясь о стену станции связи. Остальная его часть проносится мимо, словно метеор, и врезается в старое офисное здание. Раздается оглушительный взрыв.
Третий истребитель – их спаситель – с ревом пролетает над их головами.
– Похоже, твоя мать все-таки нашла себе корабль, – тяжело дыша, говорит Синджир.
Теммин кивает и оглядывает себя, удостоверяясь, что он цел и невредим. «Мама и впрямь крутой пилот», – мелькает у него в голове. Но сейчас не время думать об этом – или о ней.
– Нужно уходить, – говорит он. – Еще немного, и их тут будет целая толпа.
