– Окей, Питер, – заговорил тролль. – От этого разговора зависит сама жизнь Владычицы Авалона. Ты должен – обязан! – вести себя наилучшим образом.
– Я всегда веду себя наилучшим образом.
– Обещай, что забудешь прошлое.
Питер переменился в лице.
– Кое-что невозможно забыть никогда.
– Питер, – вздохнул Таннгност, – эта вражда… Все это было так давно…
Питер надолго умолк. В самом деле, все это было так давно… Огромные дубы на его глазах успели сбросить листву двадцать раз, однако он так и не повзрослел, и на его подбородке не проклюнулось ни единого волоска. Мальчик вытянулся, превратившись в поджарого, мускулистого подростка. Таннгност назвал его диким мальчишкой из темного леса и объяснил, что созреванию препятствует человеческая кровь в его жилах – сказал, что из-за нее Питеру никогда не повзрослеть. Все это говорилось в самых мрачных тонах, как будто Питера постигло проклятье, жуткая порча. Но Питер пустился в пляс, заскакал по хижине тролля, вне себя от радости: он никогда, никогда не превратится в ужасного, волосатого, грубого мужчину! Он наслаждался вечным детством дни напролет, и весь огромный лес служил ему площадкой для игр… до тех самых пор, пока его не отыскал Ульфгер.
Питеру вспомнилось, как отчаянно забилось его сердце. Он отлично знал: путь в Лес Владычицы ему заказан. Сколько раз Таннгност предупреждал его, говорил, что Ульфгер отдал эльфам приказ убить его на месте, как только увидят? Он уже решил повернуть назад, но тут увидел Сприггана. Подлый маленький гоблин стоял среди кустов, прямо на другом берегу пограничного ручья. Стоял и помахивал в воздухе своим трофеем – ножом, да не чьим-нибудь, а ножом Питера – дразнил его, издевательски подмигивал, зная, что Питер не посмеет последовать в Лес Владычицы за ним.
– Ах ты воришка! – закричал Питер.
Бросившись вперед, поднимая за собой тучу брызг, он пересек ручей. В эту минуту он позабыл и об Ульфгере, и о его эльфах-убийцах. От изумления глаза Сприггана чуть не вылезли из орбит. Испуганный, он сорвался с места и помчался прочь.
В густом подлеске Питер быстро потерял его из виду. Он начал всматриваться в опавшую хвою, отыскивая следы гоблина, и так увлекся, что не заметил подкравшихся сзади.
Услышав тихий хруст опавших сосновых игл, Питер обернулся. Он ожидал увидеть Сприггана, но вместо гоблина увидел копье, летящее прямо ему в грудь. Питер отпрянул назад. Копье просвистело мимо, оставив зарубку на его плече, и упало на землю посреди узкой тропки. Питер упал, кувыркнулся через голову, тут же вскочил и инстинктивно кинулся бежать, но в следующую секунду замер на месте. Их было трое – двое эльфов, а третий… Из-за него-то Питер и остановился.
Широкоплечий, широкогрудый, он возвышался над эльфами, точно башня, и превосходил в росте даже большую часть мужчин из тех, которых Питеру когда-либо доводилось видеть, но главное – глаза. Они и удержали Питера. Этих темных угрюмых глаз он не смог бы забыть никогда.
– Ульфгер, – прошипел Питер, не понимая, как этот рослый мальчишка превратился в такого громадного, звероподобного мужчину.
Ульфгер, стоявший перед ним, щеголял острой бородкой, завязанной узлом, и густыми темными бровями. На нем был красный с золотом мундир, украшенный вышитой на груди черной лосиной головой, черные кожаные штаны и сапоги до колен. На поясе, в ножнах, висел длинный палаш. Длинные волосы были расчесаны на прямой пробор и ниспадали на плечи, закрывая уши. «Точнее, не уши, а ухо», – подумал Питер.
Глядя на Питера, как человек, неожиданно откопавший на собственной грядке целый горшок золота, Ульфгер громко захохотал.
– Не может быть! Сам Аваллах прислал мне этот дар! И – ты только посмотри на себя! – он покачал головой и снова презрительно захохотал. – Все тот же жалкий сопливый щенок! Это все – человеческая кровь. Те, кому здесь не место, прокляты Аваллахом.
Повинуясь знаку Ульфгера, эльфы обнажили длинные кинжалы, шагнули с тропы в стороны и двинулись вперед среди деревьев.
Питер попятился, внимательно следя за эльфами и отыскивая путь к бегству.
– В тебе явно нет ни капли здравого смысла, – продолжал Ульфгер, – иначе ты давно покинул бы Авалон. Хотя, должен признаться, я очень рад, что ты здесь и все еще жив. В противном случае я был бы лишен удовольствия убить тебя лично.
Выхватив палаш из ножен, Ульфгер двинулся на Питера. От Питера не укрылось, как бугрятся под кожей гигантские мускулы, как легко, будто ничего не весящим прутиком, противник взмахнул тяжелым палашом. При виде всего этого Питер почувствовал себя маленьким и беззащитным и впервые в жизни пожалел о том, что никогда не повзрослеет. Вот бы и ему такую силищу…
– Заходите с флангов, – громоподобным басом крикнул Ульфгер, – берите его в клещи, не дайте ускользнуть! И помните: он – моя добыча! Я убью его сам!
Тут Питеру попалось на глаза копье, брошенное в него одним из эльфов. Оно лежало на тропе у самых его ног. Подцепив древко носком ноги, он подбросил копье вверх, поймал его в воздухе и что было силы метнул в Ульфгера.
Ульфгер, не моргнув и глазом, попросту отбил копье палашом.
– Прекрасно, – захохотал великан, – так даже интереснее!
