как Ты» (Мф 26:39). А углубляться еще сильнее в душу Христа – кто на такое способен? И кто осмелится?
Нам остаются лишь капли кровавого пота в Гефсиманского саду, под оливами. И Его крик, на Кресте, незадолго перед концом: «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мк 15:34; Мф 27:46).
Человеческая слабость и божественная сила
Вот по этим наметкам «отцы Церкви», раннехристианские богословы и пытались понять всю тайну жизни Христа. А также на основе своего собственного жизненного опыта, в чем я глубоко убежден, и подтверждения этому мы вскоре увидим на примере свидетельств многих мистиков, как западных, так и восточных, с первых веков христианства и до наших дней.
Заключение, к которому все они пришли, состоит в том, что Святость Бога, абсолютная Чистота Бога должна была каким-то образом оставить Его человеческую природу, Его тело и Его человеческое сердце, чтобы дать Ему возможность реально и глубоко испытать то, что мог бы испытать наибеднейший из нас.
Возможно, в моей жизни найдется какая-то склонность, которой я слишком долго уступал, привычка, с какой давным-давно смирился, принцип, до сих пор управлявший моей жизнью, тайная рана, над которой я давно замер, что-то в моем окружении, чего я никак не могу принять, и т. д. Все это и есть карма, пленником которой я оказываюсь, а порой даже не хочу от нее освободиться. Вот все это Христу и нужно испытать во мне, вместе со мной, чтобы меня от этого освободить, чтобы высвободить мою свободу. И нужно, чтобы Он испытал это так же сильно, как и я.
Но, чтоб иметь возможность меня освободить, Ему придется действовать лучше, чем это получается у меня самого. Вот тут-то и нужно, чтобы Его божественность не совсем покинула Его человеческую природу. Если Он, и только Он может меня спасти, то все это потому, что только Он может любить так, как я сам любить не способен, любить как Бог, любить Божьей любовью.
Речь здесь идет о чем-то очень конкретном, о механизме, который может нам показаться утонченным и напомнить, еще раз, мыслительные построения богословов. И все-таки на этот раз попробуйте подумать сами. Ведь когда вам в книгах или телепередачах объясняют строение вашего тела или всей Вселенной – это ведь тоже не просто. Неужели вы хотите, чтобы погружение Бога в наш с вами мир оказалось простым и понятным феноменом, соответствующим элементарной схеме?
Нет! Это невозможно. Но мы увидим дальше, что многие святые, в начале своего жизненного пути тоже не понимавшие таких богословских тонкостей, в конце сумели понять их на собственном опыте, и тем самым сумели понять тайну жизни Христа.
То есть нужно, чтобы между божественной и человеческой природами во Христе была тонкая связь, было бы одновременно и взаимопроникновение и раздельность. Взаимопроникновение дает Его человеческому сердцу силу Божественной любви и тем самым позволяет победить наши немощи и искушения.
На опыте мистиков мы можем убедиться, что это вроде бы чисто умственная схема на самом деле соответствует чему-то совершенно реальному. Богословы первых веков христианства были слишком целомудренны, чтобы приоткрыть нам свой собственный личный опыт. Лишь сравнивая их тексты с позднейшими текстами наших западных мистиков, можно догадаться, что и у отцов Церкви тоже был и аналогичный опыт, и аналогичные искушения. Говорили же они лишь о Христе, чтобы донести до нас, как они понимают тайну Его существования. Но к такому пониманию тайны они пришли в свете своего собственного опыта.
Как Христос вернул нам свободу
И тут мне еще раз хотелось бы показать вам, что я ничего не придумываю. Но на этот раз я не буду мучить вас длинными и многочисленными цитатами. Я их собрал в достаточном количестве в других книгах и уверен, что при желании их можно там найти, потому что речь здесь идет о фундаментальных вещах, общих для всех раннехристианских богословов. Ограничусь поэтому лишь несколькими самыми существенными моментами, выкристаллизовавшимися в ходе веков[357].
1. Существует как бы «разъединение», разведение двух природ во Христе, так что Божественная сила в Нем не мешает Ему глубоко, в человеческой плоти и сердце, прочувствовать наши испытания и искушения.
2. Такое разъединение не всеобъемлюще. Оно, если хотите, избирательно, так что между двумя природами порой существует и взаимопроникновение. Сила Божественной Любви в Нем сообщает человеческой воле ту бескорыстность, которая нужная для победы над нашими слабостями.
3. Христос в нас, и мы в Нем, за пределами пространства и времени. Это схема голограммы. Поэтому этот динамизм любви может распространяться и на нас, если мы этого хотим, и тем самым даровать нам победу над нашими слабостями.
Позже мы увидим все эти элементы у многих наших западных мистиков всех времен и культур, самых разных темпераментов и видов духовного опыта. А сейчас взглянем бегло лишь на несколько примеров таких текстов, за которыми стоит древняя традиция. Конечно, в них все изложено не так систематично, как это изложил вам я. Разные логические этапы, мною разделенные, здесь будут даны в смешении или будут выражены одновременно. Кроме того, каждый автор выражает одни и те же истины своим собственным языком. Но я думаю, что, прочитав все это внимательно, вы сможете вычленить здесь все те основные пункты, которые я вам только что перечислил.
Глава Х. Свод свидетельств
1. Традиция восточных «отцов»
