Под ногтями запеклась кровь, явно видны были ошметки содранной кожи.
Глен вернул руку на место и осмотрел пол рядом с трупом. В глаза бросилась ложка и перевернутая тарелка с кашей. Перловка уже успела остыть и теперь лежала на бетоне одним грязно-серым комком. Возможно, Хэнсон ел, когда на него напали, – отсюда и выпавшая из рук тарелка.
Богут закусил нижнюю губу и насупился.
Картинка не складывалась.
Пока все указывало на то, что покойник сам исцарапал собственное горло, но почему он это сделал, до сих пор было не ясно. Возможно, его душили и он пытался из последних сил поддеть удавку? Богут еще раз придирчиво осмотрел шею Адама. Нет, удавка оставила бы след, как и пальцы, реши убийца задушить майора голыми руками. Что еще удивительнее, Портера после допроса вернули в ту же камеру, где он сидел с самого начала, а значит, рядом были те же люди, что и прежде. Мог ли у них возникнуть конфликт на почве разоблачения майора? Возможно, он накинулся на товарищей с обвинениями в предательстве?
«Хотя нет, такое предположение тоже совершенно не логично: я ведь допрашивал сокамерников уже после него самого и он об этом знал!»
Так что же приключилось с лжесержантом? Может, Хэнсон и был целью Мамонта? Но как ликвидатор смог пробраться в тюрьму и незаметно ее покинуть? Ночью? Но Хэнсон, говорят, умер всего десять минут назад. Или он неверно понял доклад рядового?
Богут поднялся на ноги и, найдя взглядом Веста-Смита, произнес:
– Если вы кого-то покрываете, я об этом узнаю. По всему зданию установлены камеры, которые фиксируют все, что происходит внутри.
– А почему вы на меня-то смотрите? – покосившись на остальных сокамерников, спросил рядовой дрожащим от волнения голосом. – Вы что же, думаете, это я его убил?
– Пока что не исключаю, – холодно ответил ликвидатор.
– Да его вообще никто не трогал, – подал голос еще один пленник – сержант Крауч, кажется, так звали этого типа.
– Черт, может, хватит ходить вокруг да около? – зло сверкнул глазами Богут. – Ваше положение, парни, и без того незавидное, так вы еще больше все усложнить хотите, что ли?
Сержант и рядовой обеспокоенно переглянулись, и, как показалось Глену, Крауч едва заметно кивнул младшему по званию.
– Мы не хотим рассказывать только потому, что вы нам вряд ли поверите, – со вздохом произнес Вест-Смит.
– Попробовать стоит, сечешь? Я все равно перепроверю сказанное, но на это надо время, так почему бы не ускорить процесс?
– А какая нам выгода его ускорять? – снова вклинился в беседу Крауч. – Мы ведь, кажется, никуда не спешим.
Повернув голову на голос, Богут быстрым шагом устремился к сержанту. Тот от неожиданности растерялся и инстинктивно втянул голову в плечи, ожидая самого худшего. Однако Богут лишь наклонился к нему и, глядя прямо в глаза, процедил:
– Ты сейчас на моей земле, сынок. По щелчку пальцев тебя выведут отсюда и расстреляют за ближайшим углом. А если ты вдруг решил, что пленные неприкасаемы, то это ты очень зря. Ты ж не слышал, небось, что вчера днем ваши орлы уничтожили грузовик с нашими ранеными? Чего побледнел? Ваши как будто сами нам руки развязали, ага. Я, веришь-нет, еле сдерживаюсь, чтоб на месте тебя не придушить.
Сказав это, Богут выпрямился, презрительно посмотрел на бледного сержанта сверху вниз и спросил:
– Надеюсь, теперь вам ясно, почему соображать надо побыстрее?
– Д… да, вполне, – шумно сглотнув, отозвался Крауч.
– В таком случае я спрашиваю уже в четвертый раз, – прорычал Глен, обводя заключенных хмурым взглядом.
Они сидели, ни живые ни мертвые, и терпеливо впитывали его угрозы, хотя, Богут готов был спорить, каждый из присутствующих в тот момент больше всего на свете мечтал свернуть ему шею. Воздух буквально трещал от всеобщей ненависти, но Глен прекрасно понимал, что ни один из присутствующих не решится воплотить эту грезу в жизнь – уж больно неравны их силы.
– Он взял тарелку с кашей, – хриплым от волнения голосом произнес сержант, вновь привлекая внимание ликвидатора. – Потом сел на койку, начал жрать. Смотрю – пару весел съел, выронил тарелку с ложкой, за горло схватился. Мы к нему, а он – на пол, лежит и губами шлепает, как карась. Царапать себя начал… ну вон у него, на шее.
«Выходит, Мамонт тут ни при чем?.. Или выводы делать слишком рано?»
– И что потом? – нетерпеливо спросил Глен, видя, что сержант не спешит продолжать рассказ.
– Ну и все потом, в общем-то, – пожал плечами Крауч. – Билл, – кивок в сторону Смита-Веста, – пульс проверил – нет пульса. Помер, стало быть. Давай охрану звать. Ну, пришла охрана. Потом за вами, наверное, побежали. А мы его больше не трогали… ну, только вот Билл пульс проверил, как я уже сказал.
– Так, по-вашему, его что же, отравили? – уточнил Богут.
– Не знаю. Может, у него просто аллергия на перловку или вроде того, – пожал плечами сержант. – Но выглядело это так, будто дело в каше.
Теперь ликвидатор смотрел на серый комок на полу с куда большим интересом.
«Можем ли мы проверить, есть ли в ней какая-нибудь отрава?»
