Прежде чем вызывать сюда надзирателей, мне нужно было соорудить для них еще парочку сюрпризов, чтобы они тут не скучали, пока я вытаскиваю из тюрьмы пленного капитана. Четыре мертвеца, конечно, сами по себе – та еще неожиданность, но надолго ли они займут вновь прибывших? Майор, надо думать, не полный идиот, поймет, что все это – не более чем отвлекающий маневр, призванный выманить его и большую часть надзирателей из здания тюрьмы. И тогда они в скором порядке пожалуют обратно, оставив трупы на потом.
Взгляд мой метнулся к единственному окну, через которое я собирался покинуть здание, потом скользнул к двери. У Гэбстона наверняка есть запасные ключи, так что замок их вряд ли надолго задержит.
Тут я приметил автомат, который лежал на ящике у дивана. Дверь ведь открывается наружу? Значит, вполне сгодится.
Соорудив импровизированный засов, я отступил на шаг и придирчиво осмотрел свое изобретение. Не бог весть какая преграда, но на то, чтоб состряпать иную, у меня не было ни времени, ни особого желания. Решив, что ничего нового с дверью мне уже не придумать, я повернулся к канистрам, составленным в углу. Они, как и прошлой ночью, были накрыты грязным покрывалом. Подойдя, я открутил крышку одной из них и принюхался.
Ральф не соврал: внутри действительно был бензин.
А это значит, что разжечь пожар не составит труда.
Не мудрствуя лукаво, я щедро полил диван, ковер и шторы из одной канистры, вторую и третью просто опрокинул, чтобы бензин разлился по полу. Затем я прошел к пульту и, включив шестой динамик, проорал:
– На помощь! На нас напали!
Надзиратель, дежуривший неподалеку от кабинета начальника, хмуро посмотрел в камеру. Он, видимо, успел привыкнуть к розыгрышам вчерашнего квартета лоботрясов и потому не спешил поднимать панику.
– Старик, молю, помогите, – чуть ли не плакал я. – Арабы ломятся в дверь…
Надзиратель, кажется, дрогнул. Не знаю, пронял ли его мой жалобный тон, или он просто не захотел брать на себя лишнюю ответственность, но парень ринулся к кабинету, намереваясь, видимо, сообщить обо всем Гэбстону. Я терпеливо смотрел, как он робко стучит и заглядывает внутрь, как некоторое время стоит в этой позе.
– Помогите же! – надсадно проорал я, надеясь, что мой крик услышит сидящий в кабинете майор. – Они уже почти внутри!
Солдат на экране попятился назад, и дверь распахнулась, позволив мне увидеть Гэбстона. Он выглядел усталым и злым.
Я улыбнулся и, отступив на шаг, дважды выстрелил в потолок, а потом, увидев, как майор и рядовой на экране встрепенулись, еще одну пулю отправил в пульт на столе. Последнее, что я увидел, – как майор и рядовой бегут к пятой камере.
С этого времени счет пошел на секунды.
Я со всех ног бросился к окну, рывком поднял раму и буквально выпрыгнул на улицу. Достав из кармана зажигалку, зажег ее, швырнул внутрь и устремился к ближайшему проулку. Я собирался сделать небольшой крюк и, обогнув ближайшее здание, выйти к тюрьме с северной стороны, пока на западе разгорается устроенный мною пожар. Неумная совесть снова попыталась меня пристыдить, нарисовав красочную картину – четыре мертвых солдата в пылающей комнате, – но я не обратил на ее потуги никакого внимания. Сама необходимость убивать подобных юнцов была злым роком, издержкой профессии ликвидатора, но все, что происходило с ними уже после смерти, никогда меня особо не волновало. Какая, к черту, разница, сожрут ли тебя черви или пламя, когда это случится, через пять минут или пять лет? Ты уже умер. Люди, говорящие, что, мол, душа не найдет успокоения, пока тело не будет предано земле по всем религиозным канонам, наверняка имеют долю в похоронном бизнесе. Занавес.
Обойдя вытянутое к востоку помещение, смахивающее на заброшенный склад, я устремился к зданию тюрьмы. От входа на запад стремилась целая делегация солдат. Повернув голову направо, я увидел столб дыма, поднимающийся над подожженной мною мониторной, и с трудом сдержал победную улыбку: пока все шло по плану. Единственное, было очень жарко, ведь я натянул одежду убитого солдата поверх собственной. Ничего, это все ненадолго…
Сжимая рукоять лежащего в кармане пистолета, я прошел к главному входу и нырнул внутрь.
Мне потребовалось пара секунд, чтобы оценить обстановку, – внутри был всего один охранник, остальные либо спрятались по комнатам, либо отправились тушить пожар. Завидев меня, надзиратель устремился навстречу.
– Ну что там, снаружи? – спросил он на ходу.
И снова я стоял перед выбором – рискнуть и попытаться вырубить его или же перестраховаться и просто застрелить.
«Одним больше, одним меньше…»
Подобные моменты – как тест на профпригодность. Если ты готов идти к цели, невзирая на любые преграды, можешь продолжать этим заниматься. Если же начал сомневаться по каждому поводу, лучше отправляйся на пенсию, старик.
Я выхватил пистолет и пристрелил его раньше, чем он успел воскликнуть: «Эй!» Выражение лица у него было крайне удивленное.
Пятый за сегодня. Хреновая статистика.
Сидящие в камерах заключенные, увидев, как хладнокровно я прикончил легионовца, загомонили. Несколько десятков взглядов, от недоверчивых до восхищенных, вцепились в меня, словно обученные овчарки в наркокурьера. Я ожидал, что на шум сбегутся другие охранники, но никто не спешил вылезать
