20 июня на борту С-160 в Гому прилетели 20 французских разведчиков. Их задачей было установить контакт с заирской армией, выяснить состояние взлетной полосы и определить, как повлияет военная ситуация в Руанде на безопасность полетов[1580]. Утром 22 июня в Гому прибыла основная часть отряда КСО; после полудня одно из подразделений 1-го полка парашютистов морской пехоты (46 человек) под началом Тозэна перебросили по воздуху из Гомы в Букаву[1581]. Всего в тот день в Гому, Букаву и Кисангани было доставлено 200 французских солдат, а также вертолеты и наземный транспорт[1582]. 23 июня французы приступили к операциям уже на территории Руанды. После полудня отряд Тозэна пересек заирскую границу и вступил в Руанду с юго-запада [1583]; его сопровождала группа журналистов. В 15:30 подразделение достигло Чьянгугу, а оттуда двинулось к Ньярушиши. По дороге простые хуту и интерахамве приветствовали французов как героев и спасителей. Плакаты провозглашали «Да здравствует Франция!» и прославляли Миттерана. Повсюду реяли французские триколоры, даже на машинах руандийской армии. В 17:00 парашютисты добрались до лагеря беженцов тутси у Ньярушиши, которые приготовились к обороне, так как среди них распространился слух, что французы пришли убить их. «Но, – как заявил на следующий день Тозэн, – атмосфера быстро разрядилась, и беженцы были очень счастливы»[1584]. Французы установили посты вокруг лагеря[1585].
В тот же день около 13:30 другой французский отряд из 40 морских пехотинцев без какого-либо журналистского сопровождения, выдвинувшись из Гомы, пересек заирскую границу, проник в северо-западную Руанду и добрался до Гисеньи[1586]. При их прибытии жители города проявили такой же энтузиазм, как и горожане Чьянгугу[1587]. Член Политбюро РПФ Джеральд Гахима, правда, выразил удивление, почему французские войска явились в регион, где были вырезаны практически все тутси[1588], а один местный житель Гисеньи сказал: «У нас здесь никогда не было много тутси, и мы убили их всех в самом начале без особых проблем»[1589].
24 июня в Гоме высадились первые сенегальские военнослужащие[1590], а французы значительно расширили зону своих действий. Часть отряда парашютистов № 10 под командованием подполковника Жана Реми Дюваля (Диего) из состава КСО была переброшена по воздуху в Кибуйе. Одновременно группа морских коммандос «Трепель» под командованием капитана 2-го ранга Марэна Жийе, также из состава КСО, произвела разведку на машинах в направлении Кибуйе вдоль озера Киву[1591]. Утром коммандос прибыли в Рвесеро, где местные жители оказали им «чрезвычайно горячий прием, приветствуя их французскими флагами и букетами цветов», а затем в лагерь беженцев хуту в Кирамбо, где их встретили более настороженно[1592]. Вечером они вернулись в Заир, так и не доехав до Кибуйе. «В течение дня, – вспоминает Жийе, – мы видели многих людей, у которых радость соединялась с тревогой. Зато мы не обнаружили никаких следов сражения или резни и не встретили ни одного воинского соединения»[1593].
Одновременно подразделения 1-го полка парашютистов морской пехоты провели разведку на юг в сторону Бугарамы вблизи бурундийской границы, дойдя до прихода Мибилизи, и на восток в направлении Гиконгоро и Бутаре. В тот же день Временное правительство приняло декларацию о поддержке операции «Бирюза». Вечером министры иностранных дел и обороны Бикамумпака и Огюстэн Бизимунгу встретились севернее Чьянгугу с Розье и обратились к нему с просьбой о поставке снарядов для 105-миллиметровых пушек. Розье, однако, ответил, что в нынешних обстоятельствах такая поставка будет «иллюзорной»[1594].
Уже 24 июня французские парашютисты обнаружили первое массовое захоронение тутси в Шанги[1595], где 18 апреля было убито около 4 тыс. человек[1596]. Тогда же Тозэн вызвал к себе префекта Чьянгугу и приказал ему разобрать блокпосты и разоружить милицию; свой разговор он закончил словами: «Запомните мои приказы»[1597]. Со следующего дня французские патрули в Чьянгугу стали вести себя по примеру Тозена. Корреспондент France-Press рассказал, что 25 июня в районе Камембе, севернее Чьянгугу, французский отряд из восьми человек, патрулировавший дорогу вдоль озера Киву, встретил одного гражданского, вооруженного гранатой. «Французский военнослужащий спросил его: “Эй, ты, ты – солдат?” Мужчина… ответил, что нет. “Тогда отдай ее мне. Не дело гражданскому носить гранату”, <и человек повиновался> без каких-либо возражений. Перед тем как продолжить путь, французский патруль сделал ему финальное предупреждение: “Мы собираемся часто приезжать сюда и не хотим видеть здесь никаких <вооруженных> людей и никаких блокпостов. Понятно?”»[1598]
Попытки французов ликвидировать блокпосты в Чьянгугу и разоружить население, а также обнаружение ими первого массового захоронения тутси дали первую трещину в их отношениях с местной администрацией и милицией 25 июня СТМК попыталось успокоить встревоженных хуту. Ведущие повторяли, как заклинание: «Мы считаем, что французские войска… пришли остановить убийства, а не открывать захоронения» [1599]; «Французы сказали, что они примчались на по мощь… они никогда не говорили, что явились проводить расследования»[1600]; «Мы думаем, что французы не пришли проводить расследования»[1601]; «Я еще раз повторяю, что французы пришли не для того, чтобы проводить расследования, но оказать помощь уцелевшим»[1602]. Ведущие обрушились также на корреспондента МФР Жана Элена, распространившего информацию о массовом захоронении в Чьянгугу[1603]; они обвиняли его в том, что он «дискредитирует нашу профессию»[1604]. Бемерики утверждала, что эти могилы были вырыты тутси, сообщниками РПФ, которые бросили туда тела хуту, предварительно зверски искалечив их, и призвала
