сапфиров, топазов, поток света и огня… И среди всего этого блеска выделялся черный фрак месье Пуанкаре с голубой орденской лентой через всю грудь…
— Это были решающие дни, — сказала леди Эдит…
— Да… Я присутствовал при совещании Пуанкаре с императором на корме «Александрии»… Здесь была решена война, миледи…
Леди Эдит задумалась… Затем она спросила:
— Президент пробыл три дня?..
— Да… И мне пришлось все эти три дня сильно поработать… Ибо, кроме жандармского корпуса и охранного отделения, по требованию месье Палеолога президента охраняли и мы, агенты секретного отдела французского штаба… И я припоминаю…
Полковник Маршан увлекся воспоминаниями:
— Это был замечательный случай, миледи… Когда президент поехал присутствовать на обеде, данном в честь французской делегации, я стоял у входа в здание городской думы… Мимо меня прошли Сазонов, господин Вивиани…
— Социалист? — спросила леди Эдит с пренебрежением.
Полковник Маршан улыбнулся:
— Очень милый господин… Из социалистов, которые ничуть не вредили военному сближению императора и президента: наоборот, способствовали ему… Я пропустил их всех; в ту минуту, когда президент проезжал на автомобиле, сопровождаемый эскортом императорского конвоя, — я обращаю внимание, миледи, на человека, который стоит в трех шагах от меня… Этот человек, в скромном костюме, в фуражке инженера, обращает мое внимание на себя… Я говорю стоящему возле меня сержанту в штатском:
— Обратить внимание…
— Заговорщик? — жадно спросила леди Эдит.
— Его схватили и оказалось, что с ним была бомба… Этот человек должен был ее бросить — неизвестно в кого, в царя или в президента. Таким образом, я спас жизнь месье Пуанкаре…
— Его расстреляли? — спросила леди Эдит…
С сожалением полковник Маршан сказал:
— Нет! Ему удалось скрыться. Как сейчас вижу перед собой его фигуру… Как раз в этот момент…
Полковник Маршан остановился, ясно припомнив этот момент… Затем, внезапно ослепленный почти так же, как леди Эдит накануне, он сказал:
— Это был красивый и сильный человек… Его лицо… Вы знаете, миледи, его лицо страшно напоминало лицо мистера Казарина, нашего общего знакомого.
Глаза Маршана и глаза леди Эдит встретились… После паузы полковник Маршан сказал тихо:
— Эти русские лица очень походят друг на друга…
— Да, конечно, — рассеянно сказала леди Эдит…
Она снова задумалась… Полковник Маршан был несколько смущен неожиданным воспоминанием… Он сказал:
— Лишнее, конечно, доводить об этом до сведения Казарина, леди Эдит…
— Конечно, — коротко ответила леди… Но в этот момент она уже не сомневалась; она твердо знала, что означала связь, неуловимая связь Ли- Ванга и Казарина… Она твердо знала, что означало это странное выражение лица Казарина, которое она как-то уловила…
Леди Эдит могла восхищаться мужеством и силой и выдержкой… С этой стороны она не могла не отдать должного Казарину… Но леди Эдит была также дочерью лорда Холл стена…
Она продумала очень тщательно все происшедшее… Затем решила, что завтра, перед отъездом из Одессы в Константинополь, она скажет несколько слов полковнику Гавварду… Она скажет их уже на палубе миноносца, на котором леди Эдит должна была уехать.
И глаза леди Эдит, зеленоватые глаза, зажглись торжеством: необычное приключение, материал для рассказов в Лондоне, был у нее готов, леди Эдит подумала, что не все знатные британки могли похвастать подобными приключениями…
Глава 16
Секретное совещание Маршана и Гавварда длилось недолго… Без слов они понимали друг друга… Предписания высшего командования были получены и Гаввардом и Маршаном…
Теперь некогда было заниматься шпионажем друг за другом и посылать сведения о противнике в секретные отделы. Теперь надо было с достоинством эвакуироваться, ибо игра была все равно проиграна…
