утром. — Раз! — Прежде всего я дам тебе рекомендательное письмо к начальнику канцелярии полицейской префектуры, — два! — а он направит тебя к одному из своих чиновников. Ты условишься с ним, как получать все важные новости — три! — от служащих префектуры, новости официальные и, само собою разумеется, полуофициальные. За подробностями обратись к Сен-Потену, он в курсе дела, — четыре! — ты увидишь его сейчас или завтра. Главное, тебе придется научиться выжимать все из людей, к которым я тебя буду посылать, — пять! — проникать всюду, даже через закрытые двери, — шесть! — За это ты будешь получать двести франков в месяц постоянного жалованья и сверх того по два су за строчку собранных тобою интересных новостей, — семь! — а также по два су за строчку тех статей, которые будут тебе заказывать по разным вопросам, — восемь!
Затем он весь ушел в свою игру и медленно продолжал считать: девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать. — Промахнувшись на четырнадцатом, он выругался:
— Черт бы побрал это тринадцатое число! Оно всегда мне приносит неудачу. Я, наверно, умру тринадцатого.
Один из сотрудников кончил работу и тоже вынул из шкафа свое бильбоке; это был очень маленький человечек, похожий на ребенка, несмотря на свои тридцать пять лет; вошло еще несколько журналистов; каждый из них взял свою игрушку.
Вскоре их оказалось шесть человек; стоя рядом, спиной к стене, одинаковыми правильными движениями они подбрасывали в воздух шары, красные, желтые или черные, в зависимости от сорта дерева. Началось состязание, и два заведующих отделами, еще не окончившие работу, встали, чтобы судить играющих.
Форестье выбил на одиннадцать ударов больше других. Человек, похожий на ребенка, проиграл; он звонком вызвал рассыльного и сказал ему:
— Девять бокалов пива.
Затем, в ожидании прохладительного, все снова принялись за игру.
Дюруа выпил бокал пива со своими новыми коллегами, потом спросил Форестье:
— Что мне делать?
Тот ответил:
— На сегодня у меня нет для тебя никаких поручений. Если хочешь, можешь идти.
— А наша… наша статья… пойдет сегодня вечером?
— Да, не беспокойся о ней! Я сам буду править корректуру. Приготовь на завтра продолжение и приходи сюда в три часа, как сегодня.
Дюруа пожал руки всем этим людям, имена которых ему были неизвестны, и спустился по прекрасной лестнице, радостный и оживленный.
IV
Жорж Дюруа спал плохо: так волновало его желание увидеть напечатанной свою статью. Как только рассвело, он встал и вышел на улицу, гораздо раньше, чем газетчики начинают бегать от киоска к киоску.
Тогда он направился к вокзалу Сен-Лазар, зная, что «Vie Francaise» появится там раньше, чем в его квартале. Но было еще слишком рано, и он стал бродить по тротуару.
Он видел, как пришла продавщица и открыла свою застекленную будку, потом заметил человека, несущего на голове огромную кипу газет. Он устремился к нему, но то были «Figaro», «Gil-Blas», «Le Gaulois», «Evenement» и несколько других утренних газет. «Vie Francaise» среди них не было.
Им овладел страх. Что, если «Воспоминания африканского стрелка» отложены до завтра? Что, если случайно в последнюю минуту статья не понравилась старику Вальтеру?
Вернувшись к киоску, он увидел, что его газета уже продается, хотя он не заметил, как ее пронесли мимо него. Он устремился вперед, бросил три су, развернул газету и пробежал заголовки первой страницы. Нет! Сердце его забилось. Он перевернул страницу и с сильным волнением прочитал под одним из столбцов напечатанную жирным шрифтом подпись: «Жорж Дюруа». Появилась! Какая радость!
Он пошел, ни о чем не думая, с газетой в руке, в шляпе, сдвинутой набок, готовый остановить каждого проходящего и сказать ему: «Купите эту газету, купите эту газету — в ней напечатана моя статья». Ему хотелось кричать во все горло, как кричат газетчики по вечерам на бульварах: «Читайте «Viе Francaise», читайте статью Жоржа Дюруа: «Воспоминания африканского стрелка». И вдруг ему захотелось самому прочесть свою статью, прочесть ее где- нибудь в общественном месте, в кафе, на виду у всех. Он стал искать такой ресторан, где были бы уже посетители. Ему пришлось долго бродить. Наконец, он зашел в какой-то кабачок, где было уже довольно много народу, сел за столик и потребовал: «Рому!» Он мог бы спросить и абсенту, так как совершенно забыл о том, что еще так рано. Затем он крикнул:
— Гарсон! Дайте мне «Vie Francaise!»
Подбежал лакей в белом фартуке:
— У нас нет такой газеты, сударь, мы получаем только «Rappel», «Sieclе», «Lanterne» и «Petit Parisien».
