– Отец, взгляни на меня, ведь я дочь твоя, Хатикадзуки!
Сайсё услышал ее слова:
– Так, значит, химэгими – дочь господина Катано из Кавати? Я так и думал, что не простого она роду!
Он пожаловал одному из своих сыновей и отцу химэгими богатые земли в провинции Кавати, чтобы старик жил в довольстве вместе со своим внуком. Сам же он поселился в провинции Ига, заботясь о благоденствии своего потомства.
Так гласит старинное предание.
Таро лежебока
В селенье Атарасиного уезда Цукама, одного из десяти уездов провинции Синано, что находится на самой дальней окраине области Тосандо, жил некогда один удивительный человек. Звали его Моногуса Таро Хидзиикасу. Моногуса Таро – значит Таро Лежебока, и правда, не было в тех краях второго такого отъявленного ленивца.
Но в чем он был величайший на свете мастер, так это строить в своих мечтах прекрасные дома.
«С четырех сторон возвел бы я вокруг дома земляную ограду, – мечтал Таро Лежебока. – С трех сторон устроил бы в ней ворота. Озера я, бы выкопал и на восточной стороне сада, и на западной, и на северной, и на южной, чтобы видны были они отовсюду. На озерах устроил бы я островки и посадил на них сосны и криптомерии, а к островкам перекинул бы мосты. Перила на мостах украсил бы резными шишечками.
Службы я построил бы длиной в двенадцать кэнов, крытые переходы – длиной в девять кэнов… Возвел бы павильоны для рыбной ловли и просто так, для отдыха. Разбил бы внутренние сады: сливовый сад, сад павлоний, сад, окруженный живой оградой из бамбука… В каждом – сотни разных цветов. Главный павильон я бы выстроил шириной в двенадцать кэнов, покрыл бы его корой кипарисового дерева, а потолок сделал бы из драгоценной парчи. Стропила кровли и настил для карниза скрепил бы я серебром с золотой чеканкой. Занавеси велел бы расшить драгоценной зернью, как ожерелья… Все строения, до самой последней конюшни, были бы у меня просторны и великолепны. Да, вот какой дом хочу я построить!»
Но не то что прекрасный дворец, а и сколько-нибудь сносное жилье ему было построить не из чего. Поставил он четыре бамбуковых шеста и укрепил на них рогожу вместо кровли. Не защищал этот дырявый шалаш Таро Лежебоку ни от дождя, ни от солнца. Кожа на руках и ногах у него потрескалась, локти покрылись мхом, вши и блохи не давали ему покоя.
Чтобы открыть торговлю, нужны деньги; чтобы заняться ремеслом, нужно умение. Оставалось только одно – лежать. Так и лежал он по четыре-пять дней кряду, не вставая с земли.
Случалось иногда, что какой-нибудь сострадательный человек принесет ему штук пять моти, приготовленных к свадьбе, и скажет:
– Что, бедняга, видно, нечего тебе есть.
Но такое счастье выпадало редко. Таро Лежебока съест сразу четыре штуки, а последнее моти сбережет.
– Если не съем его, будет мне еще надежда на будущее, а съем, не останется никакой надежды…
И любуется на свое последнее моти, не спуская с него глаз. Думает он: «Буду беречь его, пока не подарят мне другое». Засыпая, клал его он себе на грудь. Когда понюхает, когда лизнет, а иной раз на голову себе положит. Вдруг однажды упало моти у него с головы, покатилось, покатилось и выкатилось на большую дорогу.
Таро Лежебока проводил его грустным взглядом, но подумал: «Встать, что ли, с места, пойти за ним и поднять с земли? Так ведь лень. Должны же когда-нибудь люди мимо пройти. Вот я их и попрошу».
Взял он бамбуковую палку, чтобы отгонять собак, и ждал три дня, но, как на грех, никто не показывался на дороге. Через три дня появился спутник, да не простой, а богатый владелец поместий по имени Атарасино Нобуёри, носивший чин советника Левого департамента охраны дворцовых ворот. Ехал он на соколиную охоту, и сопровождали его не менее полусотни ловчих и телохранителей.
Увидев этого знатного господина, Таро Лежебока приподнял с земли голову и крикнул:
– Эй, послушай! Вон там на дороге лежит моти. Подними-ка его и дай мне.
Но никто и не оглянулся.
«Ведь бывают же такие ленивцы! – подумал Таро Лежебока. – Как же он правит большими поместьями, если для него великий труд слезть с лошади и поднять одно моти! Оказывается, свет полон лентяев, а я-то думал, что я один такой уродился».
Рассердился он и начал громко браниться:
– Ах, бессердечный, ах, бессовестный!
Местный владетель был человек вспыльчивый. Он тоже пришел в гнев и остановил своего коня.
– Ты чего там, негодяй, ворчишь? Это ты – знаменитый на всю округу Таро Лежебока?
– Понятно, я. Второго такого нет и быть не может.
– Скажи мне, как же ты умудряешься жить не свете?
– А вот как. Дадут мне что-нибудь люди – поем. А не дадут, так и лежу голодный, иной раз четыре-пять дней, а случается, и десять.
– О, если так, жаль мне тебя! Постараюсь помочь тебе. Ведь говорят, если двое сошлись вместе и зачерпнули воду из одного ручья под сенью одной и
