той же ивы, неспроста это. Значит, связала их вместе карма в прежней жизни. Велики мои владенья, и, если я встретился с тобой, значит, так было определено в наших прежних рождениях. Отчего ты не трудишься? Обрабатывай землю, как другие.
– Но у меня нет земли.
– Я дам тебе хорошее поле.
– Не хочу копать землю мотыгой, я ленив.
– Тогда начни торговать.
– Но у меня денег нет.
– Я дам тебе денег.
– Не умею я торговать, непривычное это для меня дело. Не научиться мне торговле.
– Ведь родится же на свет такой урод! Так прощай же, видно, тебя не исправить.
Взял местный правитель тушечницу, написал указ и повелел объявить его повсюду в своих землях:
«Повелеваю давать Таро Лежебоке в день два раза по три мерки риса и один раз поить его вином. А кто ослушается моего приказа, того изгнать из моих владений».
Поистине правду говорит пословица: приказ господина с разумом не дружит. Пришлось крестьянам поневоле кормить Таро Лежебоку.
Так прошло два года.
На третий год весною правитель тех мест дайнагон[82] Арисуэ из рода Нидзё объявил, что от селения Атарасиного надлежит послать в столицу «долгосрочного служителя».
Собрались крестьяне, потолковали между собой. Не случалось еще такого на их памяти. Никак не могли они уразуметь, кто кого должен назначить и зачем. Заохали крестьяне: «Как же теперь быть?»
Один и говорил:
– Вот что, давайте назначим на эту должность Таро Лежебоку.
– Тоже скажешь! Об этом и думать нечего. Он даже не потрудится встать, чтобы подобрать моти с дороги.
– Услышал это другой крестьянин и говорит: Что ж, если послать такого жалкого оборванца, то в этом есть своя выгода. Пойдем попробуем его уговорить.
Вот собралось несколько самых старых и уважаемых сельчан и пошли к шалашу Таро Лежебоки.
– Послушай, друг! Надо нам исправить одно дело государственной важности. Помоги нам.
– А что такое? – говорит он.
– Велели нам послать в столицу от деревни нашей «долгосрочного служителя».
– Долгого, говорите? Может, длиной в несколько хиро? Трудное дело найти такого великана.
– Да нет, речь идет не о великане. Должны мы избрать, из наших крестьян верного человека, который отправился бы в столицу на долгое время. Вот что такое «долгосрочный служитель». Мы кормили тебя три года. А теперь ты пойди в столицу послужить за нас.
Но Таро Лежебока и слушать не захотел:
– Так ведь кормили вы меня не по своей воле, а по приказу господина правителя.
Тогда один старый крестьянин повел такую речь:
– Да ведь и то сказать, мы для тебя тоже, дружок, стараемся. Сам ты знаешь, мужчина прилепляется сердцем к жене, а жена отдает сердце своему мужу. Сладко ли живется тебе одному в этом жалком шалаше? Неужели не хочешь ты найти жену себе по сердцу? А ведь говорят же, мужчина лишь три раза в жизни радуется всей душой: когда справляет он обряд гэмпуку[83], когда берет себе молодую жену и когда получает первый чин по службе. Но еще более открыто его. сердце для радости, когда пускается он в путь по жизненной дороге. А ведь жители столицы куда более чувствительны в любви, чем мы, простые мужланы. Прекрасные женщины вступают в. любовный союз, не пренебрегая никем, лишь по велению своего сердца, и возлюбленные почитают друг друга мужем и женой. Это там в обычае. Кто знает, может быть, в столице найдешь ты подругу с Любящей душой и сам привяжешься к ней всем сердцем.
Так уговаривал Таро Лежебоку старик-крестьянин.
– Что ж, это и правда было бы хорошо. Если так, то пошлите меня в столицу поскорее. – И стал готовиться в путь.
Крестьяне очень обрадовались, собрали немного денег и отправили его в столицу.
Пошел он по дороге, что идет по Восточным горам через Ямасина в Киото. Уж тут лениться ему не приходилось! Целый день проводил он в пути, а ночь где-нибудь на постоялом дворе. На седьмой день пришел он в Киото и доложил у ворот во дворец Дайнагона:
– Я, «долгосрочный служитель» из провинции Синано, прибыл по повелению господина.
Слуги подняли его на смех:
– Ой, до чего же он черен лицом, какой грязный! Настоящее пугало!
