шибануло гнилостной вонью.
Запах был такой жуткий, что меня стошнило выпитой недавно водой. Утерев рот и кое-как справившись с дурнотой, я посветила фонариком внутрь колодца, зажав нос свободной рукой.
Прочь от света ринулись какие-то твари: то ли мелкие мыши, то ли огромные жуки. Со стены в воду ухнула крупная сколопендра, и еще бог знает какая жуткая дрянь.
Я же всё светила на камни, боясь направить луч на мертвецов и увидеть их обезображенные останки.
Они сидели «валетом» - друг напротив друга. Одежда полуистлела, а плоть – оказалась почти съедена: насекомыми ли, грызунами, или самим временем. Останки ее, свисали с костей скудными клочьями. Белесые, еще не пожелтевшие от времени скелеты омывала черная, с желтыми масляными разводами вода. Я разглядела, что кости ног у мертвецов сломаны: стало понятно, почему они так и не смогли выбраться отсюда. И все же, то, что осталось от тел, дало мне полную уверенность – это, без сомнения, останки насильников.
Передернувшись и снова вывернув наизнанку желудок, я сдвинула железо назад и распределила сверху природный настил.
Села на колени, оперевшись ладонями о землю. Рассмеялась и не заметила, как смех сменился истеричными слезами.
Не знаю, сколько времени я провела в лесу. Стемнело быстро. Когда рыдания иссякли, тишина вдруг опустилась на плечи подобно ледяным призрачным объятиям. Сделалось зябко. Муторно. Словно на кладбище в немое полнолуние.
Луч валяющегося неподалеку фонарика освещал местность на пару шагов вперед: виднелись только черные стволы деревьев.
Быстро вытерев глупые слезы и оглядевшись, я поднялась с колен и бросилась назад – к дороге. Стало так страшно и жутко, что я забыла обо всем на свете. Важным оказалось лишь желание убраться отсюда как можно скорее. Пока призраки из колодца не опомнились, и не забрали в ад мою грешную душу.
Дорога в город не запомнилась совсем. Казалось, только села за руль, и вдруг каким-то чудом оказалась в номере отеля. Закрыв дверь на замок, а потом, зачем-то подперев ее тумбочкой, я скинула одежду и забилась в угол ванной.
- Так нельзя дальше жить, - жалобно сказала вслух и отключилась.
***
Пришла в себя на постели – укутанная в кокон одеяла, с мурчащим Счастливчиком на груди. В ванной плескала вода, желтый свет пробивался сквозь щель под дверью.
Тумбочка, подпирающая дверь, стояла на обычном месте – в изголовье кровати.
Я вскочила, не сразу выбравшись из постели. Закружилась голова, и я почти рухнула обратно. Кот с перепуга заорал, и в ту же минуту отворилась дверь ванной комнаты.
- Зачем ты встала? – нахмурился Третий, отбрасывая прочь полотенце, которым вытирал руки.
- Ты убил их! – закрыв лицо руками, прошептала я.
- А ты хотела сделать это сама? – зло выдохнул Третий.
Ответа у меня не нашлось.
- Давно? – не глядя на любовника, прохрипела я.
- Почти три года назад, - был ответ.
- А Вадима за что? – спросила, раскачиваясь из стороны в сторону.
Третий выгнул бровь и глянул свысока – жестко, непримиримо.
- Просто так.
- Ты чертов псих! – продолжая раскачиваться, как маятник, пробормотала я.
- А ты кого хотела? – Третий медленно приблизился и остался стоять, возвышаясь надо мной.
- Убирайся, - устало кивнула я на дверь, - зачем ты вообще приехал? Снова следил за мной? Гребанный маньяк!
- Ты не отдала должок, - неприятно хмыкнул Третий. – У нас в запасе еще несколько месяцев.
Мне хотелось рассмеяться и расплакаться одновременно.
- Ты же вроде был занят? – подняла глаза, вспомнив телефонный разговор: звон бокалов на заднем плане и игристый женский смех.
- Освободился, - Третий покачнулся с пятки на носок. – Ложись, - сильные руки легли на плечи и заставили откинуться на подушки.
