Молчит, выжидает с плохо затаенным нетерпением.
— Хорошо, после смены подойдите.
— К сожалению, не смогу. Может быть, завтра?
— Ладно, завтра…
«Завтра» я не подошел, раздумал, не стал приставать.
Летом 1979 года на Киевской киностудии снимался фильм, где я был одним из авторов сценария. Фильм о войне, об армейской разведке. Нам очень нужна была песня. Ну, кто еще, как не Высоцкий?
С трудом, после опроса десятка «близко знающих» Высоцкого (а кто его не знал «близко»!) получил номер домашнего телефона. Однажды вечером позвонил.
В телефоне — узнаваемый низкий голос, который обладатель его старательно и, как потом я имел возможность наблюдать, безуспешно пытается изменить.
— Будьте любезны Владимира Семеновича.
После паузы — настороженно:
— А кто говорит?
Называюсь, добавляя, что моя фамилия все равно ничего не скажет.
— А в чем дело?
Объясняю, в чем дело.
Вероятно успокоенный, что — не поклонник, Высоцкий меняет тон, и голос становится естественным.
— О чем картина?
— Армейская разведка, 44-й год… Не могли бы вы сняться?
— Игорь, я сейчас не собираюсь сниматься в кино, отказался от нескольких предложений. У меня совсем другие планы, так что вряд ли смогу быть Вам полезен… Хорошо, принесите сценарий, — вдруг добавил он, — адрес знаете?
И быстро продиктовал адрес.
Я отвез сценарий и, выждав несколько дней, снова позвонил.
— А, Игорь? Нет, знаете, я вообще сейчас отказываюсь от всех предложений — хочу год отдохнуть, не сниматься. Потом я только что сделал роль в «Эре милосердия» — это похоже. Нет смысла повторяться…
— Владимир Семенович, ну а песни напишете?
— Нет-нет, ничего писать не буду. А вот у меня есть «Песня о конце войны». Если подойдет — берите.
— Конечно, подойдет. А как ее прослушать?
— Ну, позвоните… Она куда-то затерялась, я поищу текст…
Все как-то очень неопределенно и малонадежно.
— Владимир Семенович, у меня есть предложение… — говорю не торопясь, представляя себе, как он нетерпеливо держит трубку, готовый швырнуть ее на рычаг, — в Одессе должен сниматься «Зеленый фургон» по моему сценарию. Это…
Коротко пересказываю, он терпеливо слушает.
— Там будет несколько песен. Можно на вас рассчитывать? И вдруг — полная неожиданность.
— Почему же только песни? Я с удовольствием и сам снял бы эту картину.
— Как? Режиссером-постановщиком?
— Ну да! Я эту книжку знаю, люблю… Несколько лет назад по радио была постановка, я участвовал… А почему «Зеленый фургон»? Ведь уже была картина?
— В том то и дело, что была! — я, конечно, зачастил, «зашестерил» в предвкушении неожиданной удачи, — так она была двадцать лет назад (на самом деле — поменьше), снимал ее Габай, а он уехал.
— А что? Это заманчиво.
— И вы готовы на полтора-два года уйти из театра?
— Готов.
— А поехать в Одессу?
— Да готов, готов!..
— Владимир Семенович, случай неординарный, но давайте пробивать.
— Нет! Я никого ни о чем просить не буду. Сейчас, после картины, они ко мне хорошо относятся, но я — просить не буду!
— Так давайте я начну!
