после более или менее длительного процесса внутренней работы в области характера и памяти. Значит, ответное действие будет обусловлено не только внешним воздействием, но в известной степени и природой монады. Таким образом, здесь не будет уже того однообразия, которое наблюдается у простейших монад, весьма подобных друг другу и различающихся почти что только численно.
14. Внутренний процесс выбора действий, совершающихся в монаде, образует во времени ряд, в котором, согласно общему мнению, господствует психическая причинность. Следует различать два значения, которые придают слову «причинность». Во-первых, можно говорить о причинности простого следования событий, какая наблюдается в видимом мире под именем физической и в душевной жизни под именем психической; во-вторых, существует творческая причинность, где действие производится причиной. К области этой последней принадлежит магическое влияние монады на монаду и творчество вещей монадами. Причинность следования я не буду рассматривать. Гораздо важнее творческая причинность. Наблюдение показывает, что, как тогда, когда монада творит вещи, так и тогда, когда она подчиняет другие монады своей воле, она не есть полная (адекватная) причина своих действий. Сила, которой она действует, дается ей, а не создается. Одинаковость сил, какими обладают многие монады, как я указал выше, заставляет предположить некоторый общий источник, из которого действуют силы. Поэтому монада есть случайная причина своих действий, само же действие надо отнести к его сверхмонадическому источнику, введя таким образом понятие еще особого рода причинности, которую можно назвать непрестанной. И в самом деле, она заслуживает этого имени; это подтвердит всякий, кто наблюдал, какой опасный ключ к ее сокровищам представляет в наших руках внимание. Стоит задержать внимание на мелькнувшей мысли о действии, как сила пробуждается и начинает очаровывать внимание; и если чем-либо другим оно не будет отвлечено в сторону, сила пленит его и взорвется. Рвение фанатиков всех видов имеет причиной пленение их внимания той или иной идеей; тем же объясняется и могущество страстей.
15. Итак, в творческой причинности я различил два момента: причину случайную и непрестанную. Их общее действие неизмеримо богаче своей случайной причины и настолько же беднее своей непрестанной причины.
16. Причинность следования имманентна душевной жизни монады или еще теснее — ее среде. Случайная причинность открывает путь трансцендентному действию сил: от монады к монаде или от монады к вещи. Наконец непрестанная причинность эминентна, так как бесконечное богатство источника
сил всегда превосходит их случайные действия. Изложенное различение родов причинности можно выписать в таблице.
I. Причинность следования — имманентна.
а) психическая — между переживаниями одной монады
в) физическая — между представлениями
II. Причинность случайная — трансцендентна.
а) магическое влияние — от монады к монаде
в) творчество символов — от монады к представлению.
III. Причинность непрестанная — эминентна.
17. Никакая иная причина не возможна. В самом деле, причинность есть некое отношение элементов сущего. Но сущее разделяется на монады и их вещи. Только между этими элементами и могут быть те или иные отношения. Нетрудно видеть из таблицы, что уже первые два рода исчерпали все возможные отношения в сущем — в ней отсутствует только трансцендентно-вещная причинность, так как вещь, не обладая произволением, не может входить в иные причинные соотношения, кроме следования во времени; для установления же временной последовательности возникновения вещей надо, чтобы они наблюдались одной монадой, т. е. были имманентны ее среде.
18. Причинность следования, как сказано выше, я не буду подвергать рассмотрению, причинность непрестанную исследую во второй и третьей части книги, а сейчас обращусь к случайной. Из двух видов этой последней, творчество символов было уже разъяснено в главе о представлении, поэтому в настоящей главе, трактующей об отношениях монад, нужно исследовать магическое влияние.
19. Магическим влиянием я назвал непосредственное воздействие монады на монаду. Существование этого вида причинности должно быть допущено для объяснения взаимодействия монад, но и кроме того, легко может быть усмотрено из опыта, как я скоро покажу ниже. Понимание действия монады на монаду, как непосредственного покорения чужой воли, дает единственное возможное объяснение ряду наблюдений. Важнейшее из них относится к задаче об отношении души и тела.
20. Наблюдение указывает два рода вещей: организованные и неорганизованные тела. И те, и другие при более точном изучении распадаются на весьма мелкие частицы материи. Движения этих частиц должны быть поняты как символы жизни монад. Поэтому всякое вещественное тело есть символ или явление некоторой совокупности монад, которую можно назвать умопостигаемым телом.
21. Однако про организованные тела можно сказать нечто большее. Для примера я могу взять человеческое тело. Все оно управляется моей волей и потому есть символ моей души. Однако при микроскопическом исследовании оно распадается на множество клеток, живущих самостоятельной жизнью. Некоторые из них обнаруживают даже довольно высокое развитие, проявляющееся в их самостоятельном поведении, каковы белые кровяные шарики, ворсинки кишок и т. п. Эта самостоятельность их может быть понята только в том смысле, что каждая клетка есть символ монады. Наконец, сами клетки, как и всякая материя, распадаются на мельчайшие частицы, опять-таки являющиеся символами монад. Бросая взгляд в обратном порядке, можно сказать, что
