нет, и вполне мыслимо, что все явления будут такими же. Раскрой учебник логики и приложи к этому случаю все методы научного доказательства Милля — ни один не подойдет. Таким образом, чужое одушевление вовсе не может быть доказано. Да что и говорить — мы ведь знаем целую эпоху в истории, когда по причине утраты духовного чутья люди считали, что животные ничего не чувствуют и суть только машины.
9. Таким образом, высказывания о существовании живых существ имеют свое особое, недоказуемое чувственным опытом основание. Его можно выразить в следующей формуле: «Мы существуем». Как ни просто и очевидно кажется это суждение, оно однако не может быть доказано. Некой особой симпатией, природу которой мы рассмотрим в дальнейшем, ты проникаешь в другое существо и вместе с ним изрекаешь: «Мы существуем». Такова общая формула сказывания о чужой жизни.
10. Посмотрим теперь, каков точный смысл слова «мы» и каков объем этого понятия. Подобно тому, как Декарт из самого факта своего философствования заключил, что он существует, так из факта нашего совместного философствования уже следует, что «мы существуем», причем «мы» имеет по крайней мере смысл «мы с тобой». И нетрудно заметить, что в этом «мы с тобой», которое положено в основу нашей философской беседы и не может быть у нас отнято, уже дано знание сущности понятия «мы». Объем этого понятия весьма широк. Все люди под него подходят, и все животные, и все растения, поскольку они хоть чуть-чуть чувствуют. Вообще по поводу всякого представшего нам живого существа мы можем сказать «мы». И это значит, что объем понятия «мы» совпадает с объемом понятия «живое».
11. Так «мы» при философском рассмотрении означает первоначально «мы с тобой», а потом — всю вселенную. По мере того, как это «мы» ширится, в него вкладывается все более богатое содержание; но по существу «мы с тобой» уже заключает все своеобразие отношения «мыйности». Однако от «я» даже к нашему первоначальному «мы» — непереходимая бездна. От «я существую» нет никакого рационального перехода к «мы существуем». Это значит, что нельзя иначе сказать «мы», как откровением Логоса…
12. Этого даже мало. Положение «мы существуем» первее положения «я существую». В самом деле, утверждение «я существую» смутно и неопределенно и в полноте своей не может быть доказано. Самое понятие «я» человек получает не из рассудка, а из ума, Логоса, через более богатое понятие «мы». Рационально дана мысль и противостоящий ей мир. Если можно сказать «я существую», то лишь поскольку я есмь мысль. Это можно пояснить такой схемой:
Не-мысль
существование
недостоверно.
Мысль
существование
достоверно.
Я
Как мысль
и как не-мысль.
13. «Я существую» не есть поэтому первое достоверное положение. Понятие «я» отличается большой смутностью. Даже значение его трудно определить, трудно понять, что именно в личности более всего является «я». Отсюда нескончаемые споры о значении этого понятия.
Наоборот, понятие «мы» вполне определенно. Существование «я» достоверно через две философских аксиомы: «мысль существует» и «мы существуем». Положение «я существую» основывается на этих двух истинах, ибо из них следует, что я несомненно существую, поскольку я вхожу в крут мысли и поскольку я вхожу в круг, обозначенный «мы», т. е. поскольку я есмь «один из нас». Достоверность «мы существуем» совсем, так сказать, другого цвета, чем «я существую».
Существование «я» можно как-то доказывать и как-то опровергать, но «мы существуем» нельзя доказывать и бесполезно опровергать. Юм выставил целый ряд доводов против существования «я»; он уверял, что в «я» нет никакого «я», а есть лишь пучок восприятий. Только это, по его словам, нам дано. Но в «мы» даже этого не дано; «мы» ни прямо, ни косвенно не есть предмет чувственного опыта или даже личного психического опыта. Это положение исходит из всеведения Логоса. Приняв его, человек уже через него утверждает и свое существование.
14. Здесь мы видим, между прочим, что философское сомнение имеет большое эвристическое значение, т. е. полезно для нахождения новых истин. Обычно нам не приходит в голову доказывать такие истины, как «я существую» или «мы существуем». Однако если в них усомниться и исследовать причины нашей веры в них, то открываются законы познания вселенной. Так теперь нам очевидно, что «мы существуем» либо ложь, либо видение ума. Чужое одушевление предстает как пример постижения истины не внешними чувствами и не рефлексией, т. е. размышлением над внешними чувствами, а через Логос — и однако истины настолько всеми признанной, что сомнение в ней будет сочтено безумием. И действительно, так и есть. Чужое одушевление есть первое видение ума, всем людям доступное. Это — простейшее и начальное постижение, но есть и более сложные, как то мы увидим впереди.
15. «Мы существуем», гласит первая аксиома природы. Мы — это совокупность всего живого. Это определение настолько точно, что может быть обращено: совокупность живого — это мы. Поэтому все, что не входит в число нас, есть неживое. Отсюда ясно, что для познания сущего мы должны
