миг он растворился в тумане так же, как недавно появился из него: став его частью, слившись с воздухом и тьмой. Наконец позволив мне увидеть Гэбриэла Форбидена, до сего момента скрывавшегося за его спиной, а теперь быстрым шагом приближавшегося ко мне с приопущенным револьвером.
Я посмотрела на Рэйчел: в свою очередь очнувшись от гипноза, она ошеломлённо взирала, как хозяин Хепберн-парка идёт к нам. Перевела взгляд на могилу, рядом с которой я лежала, — могилу Элиота: камни, складывавшие её, как-то странно поблёскивали в ночи.
Потом, резко обернувшись, увидела Элизабет. Она сломанной куклой лежала на земле позади меня, совсем как в моём видении; кровь темнела на прокушенном горле и на белой рубашке, бледное лицо с беспомощно приоткрытым ртом почти сливалось цветом с дымкой вокруг.
Элиот. Элиот, верный старик-конюх, обратился в живого мертвеца. Это он выманил из дому Элизабет и завлёк на кладбище, где мог без опаски утолить свою жажду. Это он звал нас с Рэйчел. Это он только что пытался меня убить. А Гэбриэл Форбиден, сейчас стремительно прошедший мимо меня, снова спас… спокойно расхаживая под полной луной, даже не думая отращивать чёрную шерсть и четыре лапы.
Немыслимо.
Я смотрела, как хозяин Хепберн-парка быстро опускается на одно колено рядом с Элизабет. Затем, прощупав пульс на её залитой кровью шее — я искренне надеялась, что присутствующий, — поднимается, вглядываясь в туман вокруг.
— Мистер… Форбиден? — обескураженно проговорила Рэйчел.
— На ваше счастье, — бесстрастно промолвил хозяин Хепберн-парка. — А теперь сядьте подле подруги и помолчите. Вампир ещё рядом.
Его тон не допускал возражений — и Рэйчел, беспрекословно рухнув на колени рядом со мной, обняла меня за плечи. Я вцепилась в её руки почти непроизвольно, снизу вверх глядя на сосредоточенное лицо Гэбриэла, вслушивавшегося в тишину.
Элиот, наш Элиот хотел убить меня. Наверное, услышал нас, когда мы проезжали мимо кладбища, — и, бросив Элизабет, переключился на новых жертв. Элиот сейчас таится где-то там, в тумане, выжидая момент для нападения, Элиот стал вампиром…
А Гэбриэл Форбиден — не оборотень.
Нет, всё это пока определённо не укладывалось у меня в голове.
— Почему… почему Элиот пытался меня убить? — прошептала я. — Я же… была его…
Вместо ответа Гэбриэл, даже не взглянув в мою сторону, молча поднёс палец в перчатке к губам. Вновь положил ладонь на рукоять револьвера, всматриваясь в туман — и я, больше не задавая вопросов, судорожно завертела головой, пытаясь заметить подступающую опасность.
Некоторое время, показавшееся мне вечностью, я слышала лишь тяжёлое дыхание Рэйчел да шорох ветра. Гэбриэл стоял на месте так спокойно, точно готовился стрелять по мишеням развлечения ради.
В тот миг, когда туман за его левым плечом начал обретать неестественную плотность, я непроизвольно подалась вперёд:
— Слева!..
Но Гэбриэл уже повернулся — и, отступая на шаг, одновременно уткнул дуло револьвера почти в самый лоб вампира: движением плавным и стремительным, точно танец. Третий выстрел отбросил неупокоенного назад, и я ждала, что он снова растворится во мгле — однако тот, издав звук, похожий на рычание и стон, скрылся во тьме на своих двоих, мгновенно потерявшись за туманной стеной.
Круто повернувшись, Гэбриэл опустил револьвер, наконец удостоив нас своим безраздельным вниманием.
Под его пристальным взглядом мне стало холоднее, чем в объятиях мертвеца.
— А теперь позвольте узнать, — ледяным, очень вежливым тоном осведомился он, — что вы здесь делаете?
Да. Лишь сейчас я в полной мере начинала осознавать всю глупость того, что творила, и того, что думала.
С чего я вбила себе в голову, что он оборотень? С чего взяла, что тварь, убившая Элиота, и тварь, выманившая из дома несчастную девушку, — один и тот же монстр? С чего подгоняла все факты, которые так просто было сложить в истинную картину происходящего, под одну-единственную смехотворную теорию?
Впрочем, пока от полного понимания истинной картины я всё ещё была далека.
— Мы… были у гадалки, — беспомощно проговорила я. — И я увидела… Элизабет на кладбище, в крови.
— И вы отправились выручать подругу из неведомой беды? Вдвоём, никого не предупредив? — в том, как он сунул револьвер в кобуру, привычно спрятанную сзади, я прочла хорошо скрываемое бешенство. — В ваших головах есть хоть капля мозгов, или они служат вам исключительно для того, чтобы вы могли нацепить на них новые шляпки?
Я молчала. Ни капельки не обидевшись, понимая и признавая всю справедливость его обвинений.
Должно быть, именно это Гэбриэл и прочёл в моём молчании. Во всяком случае, когда он повторно прошёл мимо нас к Элизабет, голос его явно смягчился.
— Две самые бедовые девицы страны, — устало бросил хозяин Хепберн-парка, быстрым движением снимая свой шейный платок. Бережно обмотав им шею Лиззи, перевязав раны, подхватил окровавленную девушку на руки. — За мной.
Цепляясь друг за дружку, мы с Рэйчел поспешно поднялись на ноги, чтобы устремиться за ним: Гэбриэл уже быстро шёл мимо памятников, неся Элизабет легко, как пушинку.
