Крылова, Госпожа Бархатова и Господин Дюков». Держит ее в руке современный моложавый смуглый человек — худощавый, стройный, волосы черные, как смола. На голове шапочка-пирожок. Одет во френч со стоячим воротником.
Людка отмечает про себя: «Лицо умное, тонкое. Глаза блестящие».
За ним — чуть позади — второй. Погрубее, кряжистее. С пузиком. Седой. Небольшая бородка. На голове тюрбан. Глаза глубоко запавшие.
Русские торопливо подходят. Индусы радостно, складывая руки в неповторимом жесте, улыбаются.
Раскланялись. Повесили каждому на шею по гирлянде из ярких, терпко пахнущих цветов. Представились. Молодой говорил на чистом русском:
— Меня зовут Ротан Маганлан Шах! А его — Рамеш Чатерджи. Я ваш гид. И буду сопровождать вас во все время вашего пребывания в нашей стране. Рамеш, — кивнул на пожилого, — наш водитель. Чтобы вы не запутались в наших сложных именах, зовите нас просто: Ротан и Рамеш.
— Рам и Рот, — пробормотал оператор.
Мария поклонилась.
Людка кланяться не стала. А по-европейски подала руку.
На лице Рамеша при рукопожатии отразилась не только обычная вежливая улыбка, но и восхищение, которое чувствует каждая женщина. Он пробормотал что-то вроде:
— Лакшми-баи!
Бархатова, которая все-таки заметила разницу в именах индусов, как истинная дочь женского племени спросила у молодого:
— А почему у вас имя тройное, а у него — только в два слова?
Ротан еще раз улыбнулся своей чуть грустноватой улыбкой и ответил, польщенный интересом гостьи:
— У нас на западе, откуда я родом, у людей три имени. Первое — мое собственное. Второе — имя отца. И третье — общее для рода.
— То есть фамилия! — заметила Бархатова, обмахиваясь газеткой от обволакивающей жары. — Как у нас в России!
— Да! — ответил гид. — А он родился на севере Индии. Там имя состоит из двух частей. Первая часть — собственное имя. Вторая — фамилия.
— А это как на западе! — вставила свое слово Крылова.
— Но на юге, — продолжил свой рассказ, обращаясь к Людмиле, Ротан, — люди имеют четыре имени. Сначала — просто буква, которая обозначает место, откуда родом этот человек, затем — имя его отца, потом — личное, а четвертое имя обозначает его касту.
— Сложненько будет! — нейтрально заметила Крылова.
А вот Бархатова, видимо, раздосадованная тем, что индус явно с первой минуты предпочел общение не с нею, задала бестактный вопрос:
— А вы, Ротан, из какой касты?
Индус слегка смутился, но ответил вежливо:
— Я брамин!
— О, так вы из самой высокой касты! — вздохнула Бархатова.
Людка, чтобы сгладить неловкость, заметила:
— Вы так замечательно говорите по-русски! Откуда?
— Я учился в Московском государственном университете, — уже более охотно продолжил диалог Ротан. — У меня жена русская. И мы дома говорим на трех языках: хинди, русском и английском.
Так, переговариваясь на ходу, они получили багаж. И прошли на стоянку, где уже ждал их белый микроавтобус.
Чемоданы отправляются в багажник, а сами путешественники дружно «утрамбовываются» на оказавшихся удивительно небольшими сиденьях.
Белый японский минивэн выскакивает за пределы аэропорта. И несется в сторону города. Ротан поясняет причину спешки:
— У нас днем из-за всеобщих пробок грузовикам ездить по кольцевой и заезжать в Дели категорически запрещено. Пускают только ночью… И нам бы хорошо до этого момента проскочить кольцевую дорогу. И выйти на трассу, ведущую в Агру!
Но увы и ах! Его бы устами да мед пить. Они выскакивают на кольцевую как раз в тот момент, когда тысячи разукрашенных, разрисованных, обвешанных всякими талисманами и оклеенных картинками грузовиков, словно стада бешеных, фыркающих и рычащих буйволов, уже вырывались из своих стоянок и загонов на узкие индийские дороги.
Это ужас! Тысячи машин, пыля по обочинам, непрерывно сигналя и беспощадно соревнуясь друг с другом, ползут по трассам, заполняя все пространство. Несколько раз, когда гигантские разукрашенные грузовики чуть не влетают в их юркий беленький микроавтобус, Людка цепенеет от страха.
Бархатова — та вообще ложится на сиденье ничком и закрывается с головой черным палантином.
Но Рамеш, беспрерывно сигналя, продолжает лавировать между этими шайтан-арбами.
Так продолжается часа полтора. До тех пор, пока они наконец не соскакивают с кольцевой автодороги. И трогаются через бескрайние просторы индийской равнины в загадочную Агру.
Людка расслабляется и выдыхает. Бархатова очухивается и принимает вертикальное положение.
