Она вообще в тот вечер казалась притихшей и необычно задумчивой. Я вопросительно поднял брови, но она покачала головой и печально улыбнулась:
– Ничего. Просто размышляю, что мне в жизни делать дальше.
– О господи!
Дагмар дождалась, пока Джоанна не отстала и не пошла к Джорджу Тремейну.
– Ты все это начал вчера вечером. Вы с Дэмианом, – с горечью сказала Дагмар, и ее влажные губы подрагивали. – Все, что мне нужно, – это хороший человек, который меня любит. Звучит мелодраматично, но это правда. Мне не важно, как я буду жить, главное, чтобы не совсем уж в сарае. Мне просто нужен человек, который относится ко мне с уважением.
– Он появится! – пообещал я.
Как необоснованно оптимистичны мы в молодости! Хотя в тот момент я и подумать не мог, сколь безжалостно будут отвергнуты ее мольбы о не более чем сносном будущем.
Дагмар кивнула, тихонько вздохнув. Я не понимал, почему ее охватила такая меланхолия, но теперь-то, конечно, знаю. Прошлой ночью, по окончании их последнего свидания, Дэмиан сказал ей, что она никогда его не получит. Тот, кто был для нее важнее всех, кого она любила и желала, никогда не будет принадлежать ей. Любой из нас, кто пережил подобный отказ, мог только посочувствовать.
– Может быть, – наконец мечтательно улыбнулась она. – Que sera sera[74].
– Уверен, все обернется к лучшему.
– А я сомневаюсь, – проговорила Дагмар.
Наконец Кандида, то ли почувствовав, что опасность миновала, то ли молясь, чтобы так и вышло, повернула нас назад, и мы побрели обратно к вилле. Свет тускнел, и служанки уже расставили на столе зажженные свечи и включили прожектора, направив лучи на дом, так что по тропе между камнями мы словно взбирались к волшебному дворцу, сложенному из драгоценностей.
Ужин начался довольно мирно. Сперва подали некую португальскую разновидность салата «Триколор», с добавлением оливок. Я забыл его название, но оказалось вкусно, мы съели довольно много, что пришлось как раз кстати, потому что продержаться до следующего утра нам суждено было на нем одном. Беда приблизилась, когда строгие женщины из кухни принесли главное блюдо, нечто вроде рыбного рагу. Оно было соблазнительно на вид и аппетитно пахло, хотя попробовать мне его не довелось. Женщины не стали подносить белые фарфоровые супницы к каждому из нас, а поставили их на столе в трех местах, предоставив нам самим накладывать дымящееся варево себе и друг другу. Лорд Клермонт тем временем с самого момента возвращения, как водится, налегал на выпивку. Отдавая ему должное, надо сказать, что он просто был крайне зол, обнаружив Дэмиана в этом доме, куда, как он понял, его и жену заманили хитростью. Помимо того, что ему навязали этого хама, что уже было достаточно неприятно, он оказался за столом рядом с какой-то незнакомой вульгарной женщиной, которая все время пыталась вовлечь его в разговор о предметах и людях, совершенно ему неведомых. Валери Лэнгли, напротив, была в восторге от доставшегося ей места, поскольку одной из главных целей, ради которых она уезжала из Англии, было сойтись с семейством Клермонт ради себя и ради своей дочери, и совершенно не понимала, что своих целей она таким образом не добивается.
Чтобы проследить, с чего случился взрыв, надо вспомнить, что Пел Клермонт считал Дэмиана Бакстера лжецом и невежей, который, преследуя собственные подлые и гнусные интересы, попытался соблазнить Серену вступить в брак, чем разрушил бы всю ее жизнь. Это не мое понимание событий, а лорда Клермонта, и ему было не взять в толк, почему он должен сидеть за одним столом с виновником своих злоключений. Печальная правда состояла в том, что ни Серена, ни Кандида как следует не продумали свой план. Вся затея была обречена на провал, так же как их первый план, когда они решили, что, если приведут Дэмиана в Грешэм, родителей Серены можно будет переубедить. Понятно, что, как только Клермонты навязались в эту поездку, Кандиде следовало все отменить. По крайней мере, составить совершенно другой план устройства встречи Серены и Дэмиана, ибо Серена, как я теперь понимаю, была не в состоянии отказаться от возможности увидеть Дэмиана, если ей выпадет такой шанс. Увы!
Когда мы вернулись с прогулки, Дэмиан молчал и весь вечер отвечал односложно. Я видел, что Серена попыталась сесть рядом с ним, но он намеренно уселся на другой стул, места справа и слева от которого были уже заняты Кандидой и леди Клермонт. Последняя несколько удивилась, когда он выбрал в качестве соседки ее, но виду не подала. После этого Дэмиан разговаривал исключительно с Кандидой, и если бы он так и продолжал, всем бы это лишь пошло на пользу, но леди Клермонт жила по определенным правилам, и одно из них гласило, что за обедом при перемене блюд положено поворачиваться к другому соседу. Следуя этому предписанию, она оставила Джорджа Тремейна на Дагмар и повернулась в другую сторону, к Дэмиану.
– Ну, чем вы сейчас занимаетесь? – любезно спросила она. – Есть какие-то планы на будущее?
Дэмиан посмотрел на нее в ответ, достаточно долго, чтобы большинство сидящих за столом почувствовали его демонстративную надменность.
– Вы действительно хотите знать? – спросил он.
С готовностью свидетельствую, что это было несправедливо по отношению к леди Клермонт. Остальные присутствующие были совершенно озадачены, не понимая, что такого сделала леди Клермонт, чтобы заслужить подобное обращение, и хотя сейчас я признаю, что жизнь Дэмиана разбилась при ее содействии, я тем не менее считаю его резкость несправедливой. В той ситуации леди Клермонт просто старалась, чтобы обед прошел как полагается. Просто хотела дать Кандиде, Джону и Алики почувствовать, что вечер удался. Что в этом плохого?
