стали скользкими, и в мгновение ока Лилли, словно маслом намазанная, внезапно выскользнула из рук матери и исчезла под водой, сплошь покрытой пеной.
Джессика не слышала, как Мэтт поднимался по лестнице, и не догадывалась, что он стоит у нее за спиной. Она поняла, что он здесь, только тогда, когда он закричал из-за ее плеча: «Господи! Лилли! Джесс! Хватай ее!»
Пока Джессика нерешительно шарила в воде, Мэттью с разбега оттолкнул ее и быстро опустил руки в ванночку. Он вынул их, держа Лилли, у которой волосы прилипли к лицу. Девочка стала глотать ртом воздух, сделала глубокий вдох и зарыдала. Бережно держа дочь на груди, Мэттью схватил полотенце и завернул ее в него. Прижав ее к себе еще крепче, он повторял:
– С тобой все хорошо, моя дорогая. Все хорошо. Папа с тобой.
– С ней все в порядке? – выпрямившись, шепотом и едва выговаривая слова, произнесла Джессика.
Мэттью метнул в нее такой взгляд, что у нее все перевернулось внутри. Прищурившись и сжав зубы, он сказал:
– Какого черта, Джесс? Какого черта? – Капля слюны, сорвавшаяся с его губ, долетела до ее щеки. Она не вытерла ее.
– Что случилось? Ты как замороженная! – раздраженно выговаривал он ей.
– Не знаю. Я не знаю, что случилось. – Она говорила, глядя в пол, ощущая острую боль от его едкой и пренебрежительной насмешки.
К тому моменту, когда пришли гости, Мэттью успокоился, а Лилли смеялась, но утренние воспоминания преследовали Джессику, как неприятный запах, от которого она не могла отделаться.
В этот раз родители Джессики и Мэттью впервые встретились с новым приятелем Полли, и, несмотря на то что перед его приходом они грубо подшучивали над его именем и профессией, казалось, все быстро и легко поладили с ним. Топаз недолго работал в качестве строителя на одном проекте в Африке, перестраивая школу и помогая проектировать дома. У Джейка вызвало большую досаду то, что все сидели и слушали, что рассказывает Топаз, а в конце Энтони довольно ловко подвел итог: «Неважно, где или когда, кирпичи есть кирпичи, а стройка есть стройка».
Ужин, как всегда, прошел оживленно, Энтони затеял словесную дуэль с Мэттью, а потом взялся за Джейка:
– Вы, парни, оба огорчаете меня, разве вы не знаете, что под лежачий камень вода не течет!
Роджер поддержал его:
– Правильно! Правильно!
– Я много работаю, папа! Очень много! – воскликнул Мэттью.
– Ерунда. Сидеть за столом не значит много трудиться, сынок. Много работать – значит в любую погоду возить кирпичи и мешать цемент коченеющими от холода руками. Вот по-настоящему тяжелая работа! – Энтони опрокинул рюмку.
– Но теперь ты сидишь за столом, – напомнила Маргарет мужу.
– Только потому, что мне, черт побери, приходится это делать. И я заслужил право сидеть на заднице, я для этого немало потрудился! – Энтони хлопнул рукой по столу.
Охнув, Маргарет закатила глаза, повернувшись к Корал, находившей буйное поведение своих родственников несколько неуместным.
Полли пожаловалась на то, что, как ни досадно, не может похудеть, видимо, с безразличием относясь к тому, что только что дочиста вылизала тарелку, съела две обильные порции курятины в винном соусе и небольшое ведерко мороженого.
– Не стоит беспокоиться о внешности, Полли. Красота – это свет, исходящий изнутри, – высказал свое мнение Топаз.
Такая проницательность вызвала громкий хохот у Энтони, Роджера, Мэттью и Джейка. Топаз смеялся вместе с ними, словно намеренно потакая их предрассудкам.
Мэттью, не стесняясь, отпил из бутылки охлажденного «Шардонне», всегда стоявшей в досягаемости от него. Вино и шутки, сопровождавшие этот вечер, пришлись по нраву всем, не говоря уже о Джессике, которая после родов еще не сделала ни глотка. Она была счастлива так славно провести время, это был тот вечер, о котором она мечтала, когда они только купили этот дом на Мертон-авеню. Однако она чувствовала себя посторонним наблюдателем. Она больше не могла с уверенностью выражать свое мнение или пытаться шутить. Она смотрела на широко открытые рты своих гостей и, как ни странно, испытывала стеснение, хотя сознавала, что это смешно – эти люди понимали и любили ее.
Корал улыбнулась дочери через стол, заметив, что та пытается принять участие в общем веселье и с каким трудом ей это дается. Джессика улыбнулась ей в ответ. Она смотрела, как Маргарет с ее матерью убирают посуду и моют кастрюлю, шепчась и удивленно вскидывая при этом брови. Джессика интуитивно поняла, что они говорят о ней.
Лилли, приведя всех в огромный восторг, заснула крепким сном в детской, укрытая одеялом.
– Пойдем, – перехватив взгляд Джессики, Маргарет кивнула в сторону сада. Обойдя вокруг стола, она взяла невестку за локоть, подталкивая к выходу из кухни.
– Ох, я сказал что-то не то? – громко спросил Энтони, заметив, что жена уходит.
– Ах, Энтони, если бы только ты что-то сказал. Боюсь, что теперь проблема во всем, что ты говоришь!
Мэттью, Джейк, Топаз и Роджер одобрительно заревели. Полли подсела ближе к своему приятелю, радуясь тому, что компания его приняла и он
