так ли? Так приятно было всех увидеть. И должен признаться тебе, что Паз – шутник и мне это нравится. Они с Полли в следующие выходные едут в Ромфорд. Я сказал, что мы тоже, возможно, приедем туда, если ты не против. Лилли будет полезно сменить атмосферу. Узнать, какие дороги в Эссексе… – Он подмигнул жене, которая, казалась, была смущена.
Явно взволнованная, она заговорила быстро:
– Мэттью, тебе известно, что в больницах иногда путают детей? Я один раз читала статью об одной женщине из России, которая принесла ребенка домой, кормила его, ухаживала за ним, и так продолжалось до тех пор, пока ребенку не исполнилось почти десять лет, когда с ней связались официальные власти и сообщили, что ей отдали не того ребенка и что другая женщина растит ее ребенка, и им пришлось встретиться и поменяться детьми.
– Господи, это просто ужасно! Зачем ты думаешь об этом? – спросил Мэттью, присаживаясь на край кровати.
– Просто думаю. – Она пожала плечами.
– Ну, так не думай. Глупо думать о подобных вещах, это только расстраивает тебя. К тому же такое случается очень редко и, вероятно, только в России. – Мэттью, сняв носки, стянул майку через голову.
– Мы… мы не видели, как родилась Лилли, да? То есть я вырубилась, а тебя в палате не было. Я думала…
Встав с кровати, Мэттью поднял вверх руку.
– Прекрати сейчас же. – Он стоял, подбоченясь. Джессика видела, как вздымается его грудная клетка, и заметила, как сжались его челюсти, он явно был в ярости. Снова надев майку, он направился к двери. Потом он остановился, положив одну руку на дверной косяк, и повернулся к ней. – Ты должна очнуться, Джесс. Ты должна найти способ очнуться. Договорились?
Она кивнула.
– Изви…
– Да. Да, ты это уже говорила. Часто. – Он был в нерешительности. – Знаешь, Джесс, мне не хватает сексуальной близости, мне правда этого не хватает. Нам это действительно неплохо удавалось.
Джессика почувствовала, как ее заливает краска от неловкости, поднимаясь от груди к шее. Ей было противно, когда он упоминал об этом, она вспоминала ту ночь незадолго до Хэллоуина, когда они зачали Лилли и когда она, придя домой, устроила стриптиз на кухне. В ее голове звучали слова, сказанные им в ту ночь:
– Но, как ни удивительно, не этого мне не хватает больше всего. – Он покачал головой. – Нет. Мне не хватает смеха. Мне не хватает друга. Ты – не только моя жена, ты – мой лучший друг. Мы обычно смеялись каждый день, и мне не хватает этого так, что и не выразить словами. Обычно мы все время разговаривали, и я иногда думал: «Заткнись, Джесс, хотя бы на минутку». Но теперь… – Он помолчал. – Я ненавижу тишину. Мне грустно оттого, что ты такая молчаливая.
Джессика попыталась придумать, что сказать в ответ, но опять не смогла.
Мэттью не успокаивался:
– Странно, не так ли? Я вижу тебя каждый день и, однако, чувствую себя почти одиноким. Мне одиноко. – В смятении он посмотрел на нее, а потом стал спускаться по лестнице.
Джессика забралась под одеяло и лежала совершенно неподвижно.
– Прости, – прошептала она, закрывая глаза и молясь о том, чтобы заснуть. Она не понимала, почему она чувствует себя такой усталой, тем не менее ей не удавалось заснуть. В своем воображении она рисовала лицо Мэттью, ощущая при этом, как страх сжимает ей сердце. – Прошу тебя, не оставляй меня, Мэттью. Прошу тебя, никогда не оставляй меня! – беззвучно шевелила она губами в ночи.
На следующее утро Джессика пристально разглядывала Лилли, перебирая в уме то, что могло бы вызвать у нее сомнения. У нее самой глаза были зеленые. Глаза Лилли были карие. У нее были темные волосы, Лилли была блондинкой. У нее был почти заостренный нос, у Лилли нос был расплющенный.
Это стало началом черной полосы в ее жизни. Джессика полагала, что на самом деле Лилли – не ее дочь, что объяснило бы, почему она не могла ничего с собой поделать, не могла испытывать подлинные материнские чувства. Если она – не ее ребенок, тогда ее эмоциональная пустота, ее чувство вины и разобщенности вполне обоснованны. Она была убеждена в том, что, если бы Лилли была ее ребенком, ей было бы легче и к ней пришла бы та мгновенная любовь, которую она с таким нетерпением предвкушала. Эта мысль была ей приятнее, чем другая. Она была приятнее правды. Она набрала в Google «Тест на ДНК», размышляя о том, существует ли способ сделать это так, чтобы Мэттью ничего не узнал.
Я ловко копила пилюли. Разные пилюли. У меня собрался настоящий коктейль. Болеутоляющие, снотворные таблетки – все, что попадало мне в руки, включая одну, большую и красную, зловещую на вид таблетку, которую я нашла в ванной комнате. Должно быть, ее, не заметив этого, обронила одна из
