(Пушкин В. Л.
К жителям Нижнего Новгорода. - В кн.:
Поэты 1790-1810-х годов, с. 673).
9 - Паду ли я, стрелой пронзенный... - Стрела зд. не поэтизм, означающий 'пуля', а утвержденный Карамзиным эвфемизм - замена слова 'смерть'. Ср.: 'Счастливые швейцары! [...] Вся жизнь ваша есть, конечно, приятное сновидение, и самая роковая стрела должна кротко влетать в грудь вашу, не возмущаемую тиранскими страстями!' К этому месту Карамзин дал примечание: 'Читатель, может быть, вспомнит о стрелах Аполлоновых, которые кротко умерщвляли смертных'.
XXII, 1 - Блеснет заутра луч денницы... - Ср. аналогичный элегический мотив: приходит новый день, но влюбленного поэта уже нет в живых - в 'Письме Вертера к Шарлоте' (Мерзлякова?) (не путать с одноименным посланием Туманского!):
Когда проснешься ты, увидишь солнца свет,
Узнаешь, что его в сем мире больше нет.
(Мерзляков А. Ф. Стихотворения. Л., 1958, с. 226).
7 - Забудет мир меня; но ты... - Ср.:
Забудет мир меня, и я его забуду (там же).
8 - Придешь ли, дева красоты... - Ср. в 'Эде' Баратынского:
Недолго дева красоты,
Предателя чуждалась ты.
(Баратынский, II, 157),
в послании 'Вертер к Шарлотте' (1819) В. Туманского:
Когда луна дрожащими лучами
Мой памятник простой озолотит,
Приди мечтать о мне и горести слезами
Ту урну окропи, где друга прах сокрыт
(Туманский В. И.
Стихотворения и письма. СПб., 1912, с. 63).
12 - Рассвет печальный жизни бурной!.. - Ср. 'Бедный поэт, вольный перевод из Жильберта' Милонова:
Восход моей зари ты скорбью омрачила,
И скрылась от меня,
Как кроется от глаз, предвестник бурна дня,
В туманных облаках померкшее светило!'
(Сатиры, послания и другие мелкие стихотворения
Михаила Милонова. СПб., 1819, с. 105)
Ср.:
Так одевает бури тень
Едва рождающийся день
(IV, XXIII, 13-14)
В том же стихотворении Милонова ср другие совпадения с элегией Ленского.
О дней моих весна! куда сокрылась ты? [...]
Кто знает, что судьба в грядущем нам готовит?
(там же)
Ср.:
'...бурных дней моих на пасмурном закате'
(Пушкин В. Л. К***.
Поэты 1790-1810-х годов, с. 682).
13-14 - Сердечный друг, желанный друг... - Рифма -'друг - супруг' встречается в 'Письме Вертера к Шарлотте' (Мерзлякова?). Об отношении элегии Ленского к западноевропейской поэтической традиции см.: Савченко С. Элегия Ленского и французская элегия. - В кн.: Пушкин в мировой литературе. [Л.], 1926, с. 64- 98; Томашевский Б. Пушкин - читатель французских поэтов. - Пушкинский сборник памяти С. А. Венгерова. М.-Пг., 1923, с. 210-228.
XXIII, 1 - Так он писал темно и вяло... - Намек на оценку элегической поэзии Кюхельбекером: 'Сила? - Где найдем ее в большей части своих мутных, ничего не определяющих, изнеженных, бесцветных произведений?' Ко времени работы над шестой главой П уже, видимо, знал и вторую статью Кюхельбекера: 'Разбор фон-дер-Борговых переводов русских стихотворений', где элегическая школа называлась 'вялой [курс. оригинала. - Ю. Л.] описательной лже-поэзией' (Кюхельбекер, с. 493). Выделив слова 'темно' и 'вяло', П отделил их как чужую речь от остального текста. Это позволило ему создать двусторонний иронический эффект: и в адрес поэзии Ленского, и в адрес строгой оценки элегий Кюхельбекером.
2-4 - Что романтизмом мы зовем... - Ср. в статье Кюхельбекера 'О направлении нашей поэзии...': 'Жуковский и Батюшков на время стали корифеями наших стихотворцев и особенно той школы, которую ныне выдают нам за романтическую. Но что такое поэзия романтическая?' (Кюхельбекер, с. 455). Однако в этом случае голоса П и Кюхельбекера сливаются (этому, в частности, способствует отсутствие курсива), и оценка воспринимается как авторская. Диспут по вопросам романтизма, развернувшийся в русской критике в 1824 г., весьма занимал П, который в связи с ним начал работу над теоретической статьей о народности. См.: Томашевский, II, с. 106-153; Мордовченко Н. И. Русская критика первой четверти XIX века. М.-Л., 1959 (с. 196-236, 376-420).
7 - На модном слове идеал... - Слова 'идеал', 'идеальный' в эпоху романтизма приобрели специфический оттенок, связанный с романтическим противопоставлением низменно земного и возвышенно прекрасного, мечтательного. Нападая на романтизм Жуковского, Грибоедов писал о героине баллады Катенина 'Ольга': 'Что же ей? предаться тощим мечтаниям любви идеальной? - Бог с ними, с мечтаниями; ныне в какую книжку ни заглянешь, что ни прочтешь, песнь или послание, везде мечтания, а натуры ни на волос' (Грибоедов А. С. Сочинения. М., 1956, с. 392-393). Слово 'идеал' быстро проникло в бытовую любовную лексику. В поэзии еще в 1810-х гг. оно было малоупотребительно. Так, из пяти русских переводов стихотворения Шиллера 'Die Ideale' на русский язык, которые были осуществлены между 1800 и 1813 гг., ни одно не сохранило немецкого названия (два различных перевода Милонова назывались 'К юности' и 'Спутник жизни', Жуковского - 'Мечты'; более ранний фрагмент перевода получил название 'Отрывок', Шапошникова 'Мечтанья').
В EO слово 'идеал' встречается и в бытовом употреблении как часть 'любовного словаря':
Нашед мой прежний идеал,
Я верно б вас одну избрал
В подруги дней моих печальных
(IV, XIII, 10-12).
Здесь литературная лексика, проникшая в быт, включается в текст уже как черта реального употребления, характеристика этого быта При иной стилистической окраске и ином быте такой же принцип в употреблении см.:
Тебя зову на томной лире,
[Но] где найду мой идеал?
(III, 1, 465).
Принципиально иной смысл имеет употребление слова 'идеал' в стихах:
И моря шум, и груды скал,
И гордой девы идеал
(VI, 200).
Трансформацией этого романтического употребления является полемика с романтизмом - оксюморонное соединение слова 'идеал' с понятиями земного, реального, а не идеального мира. Выражения типа 'Татьяны милый идеал' ( VIII, LI, 7) имели полемический оттенок, более резко обнаженный в 'Путешествии Онегина' в сочетании 'Мой идеал теперь - хозяйка' (VI, 201). Совершенно особый случай употребления:
На модном слове идеал
