глаза внимательно осматривали каждый темный угол.
Когда он добрался до двери, грудь его часто и тяжело вздымалась. Не успели мы и глазом моргнуть, как пистолет словно бы сам запрыгнул в кобуру. Молодой Райкер неуверенно улыбнулся, отчаянно пытаясь сделать вид, будто бы все прошло, как он и задумывал.
– Скажите ему, что он мне не нравится, – сказал он так, словно на ходу выдумал причину, по которой собирается убить Селкирка. – Райкер снова сглотнул, опустив при этом подбородок, чтобы скрыть судорожное движение кадыка. – Скажите ему, что он грязный конфедерат, – тяжело дыша, продолжил он. – Скажите ему… скажите, что я янки и ненавижу всех конфедератов!
Он постоял еще мгновение в дверях с нерешительным и в то же время вызывающим видом. А затем неожиданно исчез.
Джордж разрушил охватившее всех оцепенение. Мы услышали позвякивание стекла: бармен налил стакан самому себе. Осушив его одним долгим глотком, Джордж пробормотал:
– Глупый мальчишка.
Я встал и подошел к нему.
– Как тебе это понравилось? – спросил он, показав могучей рукой на дверь.
– Ну и что ты теперь будешь делать? – поинтересовался я, отметив, как два посетителя с наигранно беззаботным видом направились к выходу.
– А что, по-твоему, я должен сделать? – ответил вопросом на вопрос Джордж. – Думаю, нужно все передать Селкирку.
Я рассказал Джорджу о своем разговоре с молодым Райкером, о его странном преображении из городского мальчика в самозваного, по всей видимости, стрелка.
– Ну и как это может меня остановить? – сказал Джордж, как только я закончил рассказ. – Я не хочу лишний раз сердить этого идиота. Ты заметил, как точно подогнан у него курок? Ты видел, как ловко он засунул свой кольт в кобуру? – Джордж покачал головой. – Он, конечно, дурак, но опасный дурак, с ним лучше не связываться.
– Не говори ничего Селкирку, – попросил я. – Я схожу к шерифу и…
Джордж махнул широкой ладонью:
– Шутки в сторону, Джон. Ты ведь знаешь, что Клит спрячет голову под подушку, как только услышит про стрельбу.
– Но это же будет форменная расправа. Селкирк – хладнокровный убийца, и тебе это прекрасно известно.
Джордж с любопытством взглянул на меня:
– А почему это тебя беспокоит?
– Потому что он мальчишка. Не понимает, что делает.
Джордж пожал плечами:
– Парень сам пришел и сам напросился, разве не так? Кроме того, даже если я ничего не скажу, Селкирк все равно узнает. Видел, как выходили те двое? Думаешь, они не раструбят об этом по всему городу? – Шонесси скривил губы в мрачной усмешке. – Мальчик получит свой поединок. И пусть Господь позаботится о его душе.
Джордж был прав. Молву о вызове молодого чужака словно ветром разнесло по городу. Шериф Клит нашел убежище у себя дома, посмеиваясь над всеми штормовыми предупреждениями или же, по давней привычке, вовсе не слушая их.
Но шторм надвигался, и все знали это. Те люди, что нашли повод прийти на площадь, – они знали это. Мужчины, заполнившие «Золотую Нелли», казалось почувствовавшие жажду, превосходящую их обычные привычки, – они знали это. Смерть – лакомая приманка для тех, кто может постоять в сторонке и посмотреть, как она заберет кого-то другого.
Я встал у входа в «Золотую Нелли», надеясь переговорить с этим вашим Райкером, который в одиночестве провел весь день в номере отеля.
В семь тридцать Селкирк и его приятели-головорезы галопом прискакали к коновязи, оставили там своих фыркающих коней и вошли в салун. Я слышал адресованные им приветствия и ответные веселые возгласы. Они были в приподнятом настроении, все до единого. Последние месяцы они скучали. Клит не пытался противостоять им и только глупо улыбался в ответ на откровенные оскорбления. И поскольку никто не решался поднять пистолет на Барта Селкирка, дни тянулись бесконечно долго для всей его банды, разбогатевшей на разбое. Им недостаточно было карточных игр и пьянства в компании падших женщин Грантвиля. Вот почему они с таким нетерпением ожидали сегодняшнего вечера.
Стоя на дощатом тротуаре и то и дело доставая из кармана часы, я слышал, как они громко переговаривались между собой в баре. Но глубокий размеренный голос самого Барта Селкирка не раздавался. Тот не шумел ни в тот вечер, ни когда-либо еще. Поэтому он и держал в страхе весь город, словно кошмарный призрак. Вместо него говорил грохот пистолета, и все знали это.
Время шло. Впервые в моей жизни неизбежная смерть так угнетала меня. Мои мальчики умерли за тысячу миль отсюда, в то самое время, когда я, вероятно, продавал муку жене кузнеца. Моя жена умирала медленно и отошла в мир иной во сне, без криков и рыданий.
Но теперь я полностью погрузился в ужас ожидания. Потому что я беседовал с этим вашим Райкером, потому что он – да, теперь я это отчетливо сознавал – напоминал мне о моем Лью. Я дрожал в темноте, засунув липкие от пота руки в карманы, а в груди у меня постепенно разрастался комок
