думать о происходящем, пока не уляжется первоначальный шок.
Вместе с Микки они неловкими движениями развернули брезент, и плотная блестящая ткань плавно опустилась на трупы. Она прикрыла головы, туловища, а также выставленную вверх, словно копье, руку.
Мейсон вздрогнул и отвернулся. Он заковылял к креслу пилота и рухнул в него. Посмотрел на свои вытянутые ноги в тяжелых ботинках. Ущипнул себя за икру и почти с облегчением почувствовал боль.
– Отойди от них! – услышал он голос Росса. – Я сказал, отойди!
Он оглянулся и увидел, как Росс вцепился в Картера, присевшего над трупами. Мейсон ухватил Микки за руку и потащил наверх.
– Мы все мертвы, – глухо проговорил Микки. – Это мы там, на полу. Мы все мертвы.
Росс затолкал его голову в разбитый иллюминатор и заставил выглянуть наружу.
– Вот он, наш корабль, – сказал капитан. – На том же месте, где мы его оставили. А этот – не наш. И эти тела… не могут быть нашими, – закончил он слабым голосом.
Для такого рассудительного человека собственные слова прозвучали не слишком убедительно. Он дернул кадыком и упрямо выпятил нижнюю губу, не желая уступать этой загадке. Росс не любил загадок. Он предпочитал решения и действия. Сейчас он жаждал действий.
– Вы же видели себя на полу, – сказал Мейсон. – Хотите сказать, что это не вы?
– Именно это я и хочу сказать, – ощетинился Росс. – Это кажется безумием, но у всего есть объяснение.
Он ударил кулаком в свой мощный бицепс и поморщился:
– Вот он я. И я настоящий. – Росс сверкнул глазами, словно ожидая возражений. – Я живой.
Двое помощников растерянно смотрели на него.
– Я ничего не понимаю, – вяло произнес Микки и покачал головой.
Мейсон обмяк в кресле пилота. Он почти поверил, что прагматизм Росса вытащит их из этой передряги. Что его иммунитет к необъяснимому спасет экипаж. Он пытался думать сам, но проще было предоставить право решать капитану.
– Мы все мертвы, – повторил Микки.
– Не будь дураком! – закричал Росс. – Потрогай себя!
Мейсон гадал, как долго это будет продолжаться. Вот сейчас он проснется и увидит, что все сидят на своих обычных местах, и этот безумный сон больше никогда не повторится.
Но сон не заканчивался. Мейсон откинулся на спинку кресла, и она была настоящая. Со своего места он мог дотянуться до органов управления, и они тоже были настоящими. Это не сон, это реальность. Не нужно даже снова щипать себя.
– Может, галлюцинация? – безуспешно попытался он найти объяснение методом тыка.
– Все, с меня хватит, – заявил Росс.
Он прищурился и строго посмотрел на подчиненных. На его лице читалась уверенность. Мейсон ощутил что-то вроде надежды. Он попробовал догадаться, к какому выводу пришел Росс. Галлюцинация? Нет, исключено. Росс ни за что с этим не согласится. Микки тоже смотрел на Росса. Молчал, раскрыв рот. Он тоже нуждался в успокоительном объяснении.
– Складка времени, – сказал Росс.
Затянулась пауза.
– Что? – спросил Мейсон.
– Послушайте… – начал излагать свою гипотезу Росс.
Нет, это была не гипотеза, а теория, поскольку логика Росса не знала таких вещей, как сомнение. Он излагал только непреложные истины.
– Искажение пространства, – говорил Росс. – Время и пространство образуют единый континуум. Так?
Никто ему не ответил. Но он в этом и не нуждался.
– Вспомните, в ходе подготовки нам рассказывали о замкнутой кривой времени. Есть вероятность, что если улететь с Земли в определенный момент, то мы вернемся назад на год раньше, чем выходило по расчетам. Или на год позже.
Мы-то думали, что это просто теоретические рассуждения наших учителей. Но теперь с нами именно такое и случилось. Нас занесло в складку времени. Теперь мы в другой Вселенной. Возможно, это иная пространственная линия, а возможно, временна?я.
Росс взял паузу для пущего эффекта.
– Мы в будущем, – объявил наконец он.
Мейсон посмотрел на него и спросил:
– Ну и что это нам дает? Даже если вы правы?
– Что мы не мертвы, – удивился его непонятливости Росс.
– Если это будущее, значит мы должны умереть, – тихо проговорил Мейсон.
