У Росса отпала челюсть. Об этом он не подумал. Его догадка только ухудшает положение. Потому что страшнее смерти может быть только одно: ожидание ее. Когда ты точно знаешь, где и как это случится.
Микки затряс головой и опустил руки. Потом поднес одну к губам и принялся нервно грызть почерневший ноготь.
– Нет, – слабым голосом повторил он, – я не могу этого понять.
Росс устало посмотрел на Мейсона. Он кусал губы, чувствуя, как неизвестность давит на него, лишая роскоши рационального мышления. Но капитан пытался отпихнуть ее от себя, отбросить в сторону. Он не сдавался.
– Послушайте, – сказал он, – мы же договорились, что эти тела – не наши.
Никто не ответил.
– Включите мозги! – скомандовал он. – Потрогайте себя!
Мейсон провел онемевшими пальцами по комбинезону, по шлему, по ручке в кармане. Сжал кулаки из костей и плоти. Присмотрелся к венам на руке, осторожно пощупал пульс. Они настоящие. Эта мысль вернула ему силы. Он все еще жив, его плоть и кровь служат лучшим доказательством этому.
Его сознание прояснилось. Он выпрямился, хмуро взглянул на Росса и увидел облегчение на лице капитана.
– Ну хорошо, – сказал Мейсон, – мы в будущем.
Микки все еще стоял в напряженной позе возле иллюминатора.
– И что это нам дает? – спросил он.
Его слова отбросили Мейсона назад. В самом деле, что это им дает?
– Как далеко это будущее? – прибавил он веса угнетающему вопросу Микки. – Откуда нам знать, что катастрофа не случится в ближайшие двадцать минут?
Росс звонко ударил кулаком по ладони.
– Откуда нам знать?! – резким тоном повторил он. – Мы просто не взлетим и не сможем разбиться. Вот откуда.
Мейсон с сомнением взглянул на него:
– Может, если взлетим, то избежим смерти? Выйдем из этого пространства-времени, вернемся в нашу Вселенную и…
Он замолчал, пытаясь уследить за извилистым потоком мысли.
Росс нахмурился. Он беспокойно переминался и облизывал губы. То, что раньше казалось таким простым, теперь выглядело иначе. И внезапное вторжение сложности раздражало его.
– Сейчас мы живы, – сказал он, убеждая самого себя и словно черпая уверенность в этих разумных словах. – И есть только один способ остаться живыми. – Он оглядел свою команду и объявил решение: – Мы не улетим отсюда.
Остальные молча смотрели на Росса. Ему очень хотелось увидеть согласие в глазах хотя бы одного из них.
– Но… как же наше задание? – робко спросил Мейсон.
– В нашем задании не сказано, что мы должны угробиться, – ответил Росс. – Нет, у нас только один выход. Если не взлетим, то и не разобьемся. Мы… избежим смерти, предотвратим ее!
Капитан резко кивнул. Для него все было решено.
Мейсон покачал головой:
– Я не знаю. Я…
– Я знаю! – отрубил Росс. – А теперь идем отсюда. Этот корабль действует нам на нервы.
Капитан показал на дверь, и Мейсон поднялся с кресла. Микки шагнул к выходу, но вдруг остановился в нерешительности и оглянулся на трупы.
– А разве мы не должны… – начал он.
– Что еще? – нетерпеливо спросил Росс.
Микки уставился на неподвижные тела. Безумие происходящего продолжало засасывать его.
– Разве мы не должны… похоронить нас?
Росс проглотил комок в горле. Не желая больше ничего слышать, он прогнал остальных из кабины. Пробравшись между обломками к двери, оглянулся на беспорядочную кучу тел под брезентом и скрипнул зубами.
– Я живой, – зло пробормотал Росс.
Резким движением он выключил свет в кабине и вышел.
Они сидели в кабине своего корабля. Росс велел принести пищу, но, кроме самого капитана, к ней никто не притронулся. Зато его челюсти двигались с таким ожесточением, будто он намеревался размолоть все тайны зубами.
Микки посмотрел на тарелку.
– Сколько времени мы здесь пробудем? – спросил он, словно еще не понял, что они остаются навсегда.
