Все-таки выходные… Вы, наверное, тоже хотели отдохнуть…
Это была ложь. Убийственно-сладкий запах я почувствовала только сейчас, прислонившись лбом к его рубашке. Ректор был прав: в действительности я струсила и попыталась спастись бегством, но почему-то признаваться в этом не хотелось.
Несколько минут молчания показались мне бесконечно долгими. Мы просто молча стояли лицом к лицу, а затем ректор тяжело, свистяще вздохнул.
– Ладно, – нехотя, словно через силу, сказал он. – Пошли в дом. Посмотрим, насколько вкусные извинения ты принесла.
Подняв голову, я встретилась с обычными зелеными глазами и слабо улыбнулась.
Катрин бежала так быстро, словно за ней гнались все кошачьи боги, требуя немедленной кары за проступки. Воспользовавшись личным порталом его величества, она за какие-то доли секунды оказалась в приемной его кабинета.
– Доложи, – приказала слуге и, не в силах стоять на месте, начала нервно прохаживаться по приемной.
Через двадцать минут ожидания слуга пригласил парду в кабинет короля и почтительно вышел, плотно закрыв двери.
– Ваше величество, – склонила голову женщина, одновременно присев в положенном реверансе.
– Полно, Кат, – нетерпеливо сказал мужчина, указывая на стул. – Садись и рассказывай, к чему такая срочность.
Катрин облизнула пересохшие губы и быстро рассказала о Ноэми Вейрис, Итоне-Бенедикте и своем плане.
– Это чревато… – задумчиво произнес король, потирая тяжелый подбородок указательным пальцем. – Хотя… с другой стороны…
Женщина нетерпеливо заерзала в кресле, с ожиданием глядя в лицо своего высокопоставленного собеседника. Она давно была готова действовать и с предвкушением ожидала, когда же ей наконец дадут разрешение.
– Хм… – задумчиво произнес король и величественно поднялся со своего места.
Убрав руки за спину, он неторопливо прошел вдоль стола и остановился около окна. Здесь стояло еще одно массивное кресло и круглый столик с инкрустацией в виде шахматного поля. – Хм… – еще раз в задумчивости произнес монарх Аристалии и взял с подоконника пухлый мешочек из темно- коричневой ткани. – А знаешь, Кат, я сильно недооценил твоего служебного рвения…
Развязав тесемки, король погрузил руку в мешочек, долго водил рукой и, нащупав нужные фигурки, вынул сжатую ладонь.
– Игра началась, – усмехнулся он и выкинул деревянные фигурки из открытого окна.
Пролетев несколько метров, те упали в густую сочную траву, росшую перед окнами кабинета, и были тотчас подобраны парой маленьких невзрачных птичек. Сжимая в клювах послания, вестники поднялись над королевским садом и поспешили прочь.
Глава 12. Клятва
Итон-Бенедикт с тихим стуком вернул обжигающе горячий чайник на место, придвинул большое блюдо с принесенными Вейрис сладостями и вопросительно глянул на девушку.
– Нет, спасибо, – отрицательно покачала та головой, отчего длинные пряди блестящих волос рассыпались по плечам.
Мужчина пожал плечами и украдкой вдохнул запах парды. Он обратил на него внимание еще в первый день, когда Ноэми попыталась пришибить Джерома учебником. От молодой кошки едва уловимо пахло цветами стевы, растения с острова Флокс.
Местные использовали его в качестве сахарозы, щедро добавляя в большинство кондитерских – и не только – изделий. Сладости, облитые медом хлебные трубочки и мясо под сладковато-кислым соусом были национальными блюдами местной кухни. Итону-Бенедикту те семь недель, что его корабль провел в бухте Флокса, показались гастрономическим раем.
И вот, словно отголосок прежней жизни, ему встретилась девушка, чей манящий аромат невольно ассоциировался с самым лучшим периодом его жизни. Только вопреки ассоциациям прошлого сама Ноэми принесла кучу проблем.
Выдохнув, Итон-Бенедикт подцепил пальцами приличный кусок пирога с клубничной начинкой и велел:
– Рассказывай.
Удерживать маску сурового начальника, когда стол ломится от лакомств, было невероятно сложно. Может, поэтому пардочка улыбнулась и скрестила руки на груди.
– Вы заблуждались на мой счет, господин ректор, – неожиданно важно начала она, словно копируя чьи-то до боли знакомые интонации. – Я спишу это на самоуверенность, которая приходит с годами, и незнание некоторых нюансов. Увы, но с первым по силам справиться только времени, а вот относительно второго я вас с радостью просвещу.
Итон-Бенедикт наконец понял, что копировала пардочка его самого, отложил нетронутый кусок пирога на блюдце и хмуро глянул на девушку:
– Снова дерзишь?
Ноэми обезоруживающе улыбнулась и развела руками, всем своим видом говоря: «А на что вы, собственно, рассчитывали, господин ректор? Горбатого могила исправит!»
Откинув волосы, девушка глянула в сторону открытого окна, задержала взгляд на раскачивающихся от ветра занавесках и словно невзначай обронила:
– Я, между прочим, извинилась за свое поведение…
