Удивительно, но ректор понял, чего ради я приперлась к нему на порог, вместо того чтобы по совету кошачьей сущности заныкаться под темным кустом и встретить смерть в созерцательном одиночестве. Меня куда-то понесли. Нет, не так. Судя по ощущениям и тряске, со мной куда-то побежали.
– Ши-Вана ко мне. Срочно! – на бегу умудрялся отдавать приказания ректор. – Портал к Лили Вейрис… Хотя нет! Пусть перемещается сюда. И Тебион! Вызови профессора Тебиона!
Тряска усилилась, но мне было уже все равно. Мозг обдумал варианты и сделал неутешительный вывод: бабушка и профессор Тебион просто не успеют. Разрушительная сила печати действовала. Она незаметно просочилась в ауру и расползалась во все стороны, как чернильное пятно на поверхности воды. Магия ждала лишь команды и получила ее этим вечером.
Никто не успеет. Я умру быстрее, чем придет помощь.
– Держись, малышка, – прошептал ректор. – Не смей умирать у меня на руках.
А в следующую секунду случилось нечто, из-за чего мне захотелось придушить Итона-Бенедикта собственными руками. Даже больше. Если бы в эту секунду я уже отъезжала на тот свет и в нетерпении топталась у ворот, ведущих в потусторонний мир, тамошним смотрителям пришлось бы малость обождать, пока я воскресну, придушу подлого ректора и снова умру. Да чего уж там! Думаю, проводники в загробную жизнь даже поспособствовали бы карательной операции!
– И-и-и… – возмущенно заголосила я на всю округу.
И откуда только силы взялись? Ведь только что лежала труп трупом.
– Держись, малышка! – строго приказал Итон и во второй раз с головой погрузил меня под воду антиисточника.
Не успев глотнуть воздуха, я прихватила немного холодной воды антиисточника и закашлялась. Если меня и дальше будут вытаскивать с того света в том же духе, то на могильном камне напишут: «Ее прикончила не печать, а не в меру активный спасатель».
На мое счастье где-то очень близко послышался голос Ши-Вана:
– Итон, прекрати топить девочку!
А потом – шум воды.
Я расслабленно прикрыла глаза и, больше не ожидая подвоха, выпустила полы ректорской рубашки, в которую от испуга вцепилась когтями. Преподаватель общей физической подготовки с деловитым видом осматривал мою руку, точнее, выцветавшую на глазах печать, а я лежала на руках Итона-Бенедикта и удивлялась.
Ши-Ван, он же такой крутой дядька! И чего я раньше его на дух не переносила?
– Все, можешь продолжать топить, – сказал «крутой дядька», делая шаг назад.
– Нет!!! – завизжала я, разом вспомнив все мелкие и крупные обиды на этих двух мучителей.
В ажиотаже потопительной операции я выпустила когти, желая вновь вцепиться в полы рубашки ректора, но чуток промазала и полоснула по шее.
На загорелой коже выступили крупные капли алой крови, и как-то совсем без участия сознания я кровожадно облизнулась и потянулась к мужчине. Язык скользнул от основания шеи вверх, собирая капли с кожи мигом напрягшегося ректора.
Бе-е-е! Антисанитария, конечно, полнейшая, но… Да какая, к каннису, разница, если я и так подыхать собралась?
– Мими? – пораженно прошептал кто-то над моим ухом.
– Деточка, тебя бешеный вурдалак покусал? – в привычно-язвительной манере уточнил Ши-Ван.
Я хотела обидеться, но поняла, что не смогу. Уткнувшись носом в плечо с прилипшей к телу мокрой рубашкой, жалобно попросила:
– Не топи… больше.
Вместо ответа мужчина утешительно погладил по спине.
– Что делать? – спросил он у Ши-Вана.
Тот не ответил. Я не видела, что происходит за спиной, но какая-то внутренняя чуйка шепнула, что преподаватель скорчил скорбную рожу и покачал головой.
– Ждем Тебиона, – жестким, не терпящим возражений голосом сказал Итон-Бенедикт, продолжая нервно поглаживать меня по спине.
Сказать-то сказал, да толку с этих слов? Я уже чувствовала, что сердце стало биться медленнее, а ступни покалывает от недостатка крови. Еще три- четыре минуты – и даже вода и близость антимага не смогут замедлить процесс. Магия чернил проникла глубоко в ауру. Так глубоко, что победить ее уже не получится.
Ректор это тоже чувствовал, но продолжал требовать от меня невозможного – жить. Ухо обожгло чужое дыхание:
– Не смей умирать у меня на руках…
Но я уже сдалась и просто лежала, уткнувшись носом в плечо, пахнущее морем и свободой, остро чувствовала восхитительный контраст между ледяной водой антиисточника и жаром сильного тела. Кто бы ни поставил на меня печать, он знал, что делает.
– Не смей! – неожиданно больно ухватил меня за волосы на затылке Итон-Бенедикт. – Не смей сдаваться!
Я слабо улыбнулась, хотела открыть глаза, но даже это действие показалось безумно тяжелым. Адреналин от встречи с холодной водой перестал
