Ну слава богу…
Белым флагом махали еще римские легионеры, когда готовы были сдаться, – об этом писал Тацит. Но я чувствовал облегчение из-за того, что эта капитулянтская придумка докатилась до здешних лесов и болот.
– Достаточно, Волхв! – весело сказал князь. – Они уже спеклись!
Вскоре показалась делегация во главе с местным князьком.
Князек был встрепан, растерянное лицо перепачкано в саже – неожиданно, внезапно даже тихое и спокойное течение буден было взбаламучено, забурлило, завертелось водоворотами…
А ты как хотел, князек? Политика!
Я не стал слушать, о чем там судили да рядили высокие договаривающиеся стороны. Скорее всего, владетель Любеча и окрестностей останется на своем месте и даже статус князя не потеряет, но отныне станет повелевать всего лишь как наместник Олега.
Великое государство никогда не будет уважать всякую мелкоту, «прыщик на карте». Терпеть станет, да и то лишь до тех пор, пока это совпадает с его интересами.
У маленькой страны лишь два выхода – либо покориться, либо искать покровительства иной державы, столь же большой и могучей. Короче, вертеться, как уж на сковородке…
Глава 24,
в которой я предлагаю князю примерить царскую корону
Я был прав в своих предположениях – князь Хурта Любечанин стал наместником. Об этом мне поведал сам Олег – он был в прекрасном настроении.
Еще бы! Два города взяты без потерь!
– Ингорь, – сказал Вещий прочувствованно, – а ты сам хотел бы выйти в князи?
У меня внутри что-то заекало – сбывается мечта деда! Но марку держать надо.
– Я никогда не стремился быть первым, княже, – ответил я. – Занимать высокое положение – да, это мне по нраву, но предпочел бы сидеть ниже верховного правителя. Я с удовольствием примерю княжеское корзно, но лишь в одном случае – когда ты станешь царем, государем всея Руси!
Олег замер. Похоже, он даже в мечтах своих не воспарял столь высоко. Или царское величие казалось ему невместным в наших палестинах?
– Вот это ничего себе… – пробормотал он. – Фу-у… Аж в пот бросило! Эх, Ингорь… Вся беда в том, что я верен своему слову. Раз уж я обещал Рюрику сделать сына его великим князем, так и будет.
– Княже, – вкрадчиво, ласково даже проговорил я, – уважаю людей, которые держат слово. И понимаю, что жилы рвать ради того, чтобы кто-то другой занял трон, как-то глупо. Но! Ты обещал Рюрику сделать его сына великим князем. Отлично! Вот и сделай! Пускай Ингорь Рюрикович станет великим князем киевским! Ради бога! А кто-то еще займет место великого князя новгородского, великого князя хазарского, великого князя булгарского! Пускай! Но все эти великие князья, светлые князья, бояре и прочие будут служить одному-единственному царю-самодержцу. Тебе! Не ищи подвоха в моих словах, его там нет. А выход, о котором я сейчас рассказал, единственно возможный для тебя. Только так ты можешь и клятву не нарушить, и свой интерес соблюсти. Назваться царем сейчас еще очень рано, все только начинается. Но когда весь Днепр будет в твоих руках, и вся Волга, от Итиля до Булгара, вот тогда мы и устроим торжественную коронацию. К тому времени в твоих руках сосредоточится великая мощь, армия и флот. И никто не посмеет оспорить твой сан, а если попробует только, узнает, почем фунт лиха.
Олег судорожно вздохнул и сказал дрогнувшим голосом:
– Спасибо, Волхв. Ты оживил мне душу!
– Всегда к услугам вашего величества, – поклонился я.
Широко улыбаясь, князь отошел, а я поздравил себя с еще одной победой.
На ночь глядя никто по Днепру не сплавляется, поэтому дружина Олегова заночевала в пределах окольного града Любеча. Было заметно, что князь выискал всех желающих прогуляться к Киеву и обратно.
Оно и понятно – варягов мало было. Вместе они представляли силу, но рассей их по всему пути в греки – растворятся. Вот и привлек князь местных, хоть и с разбором. Чудь позвал, мерю, весь, ятвягов, вендов, галатов. И все они были здесь, стояли общим со всеми лагерем, но наособицу, непривычные к русским порядкам.
Ничего, пролетарии всех стран, соединяйтесь!
…Вечером на берегу Днепра зажгли множество костров, стало светло, как при пожаре. Местное население робко появлялось из лесу, шмыгая огородами и поражаясь, что дома их целы, что не нужно заново отстраиваться на пепелищах.
А зачем князю новгородскому бездомные подданные?
Посидев у огня со своими отроками, я решил прогуляться – «утрясти» ужин, подумать, развеяться.
На берегу меня перехватил Алк Вилобородый. Светлый боярин тоже потихоньку школил своих, используя мою методу, и у него, в принципе, все
