удачно зацепили его собственные горшки с маслом. А потом, когда уже на складах попали под атаку абордажников, там в пещере долбили через взломанные ворота. Но я это не видел, только слышал по звукам. Ну и взорвали все в итоге. Вместе с чужаками и остатками охраны…
Брокк не успел задать следующий вопрос, как его перебил другой голос:
– Всех четверых – в малый зал, рядом с литейкой. Ты, ты и ты – отвечаете за то, чтобы никто рядом не шатался: ни кузнецы, ни подмастерья. Лекарь ждет уже там. Там же мне все и расскажете: как так случилось, что вместо шхуны с экипажем вернулись только четверо.
Обернувшись к Дядьке, алхимик посмотрел на старика и задумчиво произнес:
– Когда закончишь, я хочу распросить капитана. Похоже, у него голова работает куда как лучше, чем у твоих вождей, не способных с десяти выстрелов попасть в висящую рядом чужую лодку.
Наставник ярлов лишь раздраженно отмахнулся:
– Получишь ты его, не волнуйся. Но сначала – надо с проблемой разобраться… Все слышали? Чего стоим? Увечного на носилки, остальным помогите дойти до места.
Подождав, пока суета чуть уляжется и охрана начнет выводить спасенных из караулки, Дядька придержал Карла и прошептал, разглядывая его белесыми глазами:
– Я только удивляюсь, почему из кучи народа выжил лишь ты. И именно в тот момент, когда надо было абордажников потрошить. Так что хорошенько подумай, что именно станешь мне рассказывать.
– Меня боги любят, я вас с ярлом предупреждал, – зло оскалился в ответ Карл. – И я драться умею, а не с топорами на арбалеты прыгать. Поэтому неси грог, старик. Много. Мне будет о чем рассказать. О сожженном рейдере, с которого ни одна зараза высадиться даже не успела. И о том, как чужих солдат резали, которых именно твои люди прошляпили… Ночь только началась, есть о чем поговорить…
Вернувшийся галеон поставили в дальнем углу, подальше от любопытных глаз. Остатки команды и штурмовых отрядов оставили в карантинных бараках, чтобы дать солдатам возможность чуть прийти в себя. Заодно и пресечь возможные слухи, которые уже тонкими шепотками поползли по городу.
Из четырех рот вернулась неполная одна. Причем со второго корабля сумели подобрать лишь пятнадцать тяжело раненных абордажников. Из командиров выжил лишь Пит Погремушка, обгоревший и злой, как разбуженный не вовремя медведь-шатун. Баюкая уложенную в лубок сломанную руку, он докладывал полковнику Рампу, попутно изредка тыча прутиком на расстеленную перед ними карту:
– Все сделали как планировали. Переждали, ночью на поселок галеоны вывели. Мы – снесли охранные вышки и начали высадку на площади. Выход из деревни был уже заперт огнем, все дома вот отсюда и досюда пылали. Масла не жалели.
– Второй галеон?
– Вот тут сел, на свободной площадке. Они же перекрыли отход местных к лесу. Ну и вытащили они же нас потом.
– Итак, началось все хорошо. Что же было потом?
– А потом оказалось, что рядом с мастерскими стоит проклятая лоханка, битком набитая «громыхателями» и командой. Наш капитан ее прошляпил. Просто не обратил внимания на стоящий на краю площади корабль. И когда мы бомбили округу, туда прилетело от силы один или два горшка. Остальное вывалили на мастерские.
– И команда оказала сопротивление… – вздохнул Рамп.
– Они не просто оказали сопротивление. Они дали нам так, что первая атака захлебнулась. Авангард просто выкосили. Ну и потом еще разок приложили… Я такого не видел раньше, чтобы людей на куски разрывало… Мы их задавили, конечно. Разметали команду и корабль захватили. Но вот потом Роди ошибся. Сильно ошибся…
– В чем же ошибся мой ротный, Пит? – полковник подался вперед. Такой жестокий провал отлично спланированной операции ставил под удар не только репутацию командира полка. Безопасность самого Хапрана тоже была под угрозой: шутка ли, потерять в одном сражении почти полную бригаду, больше четырех сотен солдат и офицеров.
– Роди скомандовал атаковать мастерские с ходу. Тем более, что там все сильнее разгорался пожар… Мы сумели пробиться к складам и пещерам. Я с парнями как раз дочищал трюм шхуны, когда наблюдатель с палубы крикнул, что ворота выбили и наши идут внутрь… Потом было слышно опять проклятые «громыхатели»… А потом скалу просто разнесло на куски… И огонь, огонь повсюду… Корабль смяло, будто игрушку. Меня и еще двоих сумели достать из-под обломков, а больше никого не спасли. Ну и после взрыва пожар превратился в сплошную стену…
Поставив тускло блеснувший золотом кубок на карту, Рамп медленно налил вина и протянул его сержанту:
– Держи. Давай помянем ребят… Мне кажется, что у ротного просто не было выбора.
– Наверное, господин полковник. Если бы замешкались еще больше, «сыроеды» просто выкатили бы «громыхатели» со складов и уничтожили нас на площади. Никто бы не ушел. А взлететь на воздух они успели бы в любом случае… Кто же знал, что у них там не просто склады, а подготовленная команда и охраны, как тараканов в подполе. Одно радует – в живых никого не осталось. Там теперь только пепелище…
