Бутылку я нежно прижимала к груди в подсознательной попытке уберечь несчастную от покушений на нее со стороны всяких загребущих личностей. Что-то подсказывало, что Заррин будет не в восторге, что я тут, вместо того чтобы предаваться радостям плотским, предаюсь радостям алкогольным.
— Ве-е-ерон, детка… — протянула я, держась за локоток спутницы.
— Да, Лил?
— Я тут подумала… А среди дроу много педантов?
— Ты про двинутых на порядке парнишках? Чтобы все на своих местах и так далее?
— Как ты меня понимаешь, — умилилась я.
— Есть такие, — сообщила мне отличную новость девушка, — два как раз. Еще есть один совсем молоденький и девственник. Очень нервный и дерганый, его как раз недавно нам продали. Тебе их не готовили… но что ни сделаешь для дорогой гостьи!
— Тем более если хозяин распорядился делать для нее все, — оскалилась я, предвкушая вечеринку.
— Верно!
Спустя пять минут мы ввалились в просторную комнату. Роскошь тут не просто показывалась, она торчала из всех щелей и почти что в рупор вопила о том, как круто ей жить на свете вообще и в этом конкретном борделе в частности. Позолота, шелка, тяжелая, но богато украшенная мебель и куча цветных подушек везде, где можно, и даже там, где нельзя.
И на всем этом богатстве — мальчики! Молоденькие, симпатичные мальчики в количестве четырех штук Они вальяжно валялись кто на софе, кто на подушках и занимались, собственно, тем, что я и предполагала. Одалиски есть одалиски: двое сплетничали и ели фрукты, третий с одухотворенным видом музицировал, пытая арфу, а четвертый сидел и читал. В общем, у парней все было хорошо, пока не пришли мы.
Появление я обставила красиво. От души пнула дверь и, шагнув через порог, тотчас швырнула пустую бутылку через всю комнату с криком:
— Заждались, сладкие?!
Сладкие нервно вздрогнули. Первые два подавились фруктами, третий неловко тренькнул на арфочке, а четвертый выронил книжку.
— Вы кто? — ошеломленно выдохнули мальчики почти хором.
— Ваша госпожа на сегодня, — высунулась из-под моего локтя Верон и попыталась отобрать у меня бутылку.
Кидала я ту, что раньше тащила человечка и которую мы допили по пути сюда.
— Но нас же пока не готовили… — растерянно пробормотал один из несчастных.
— Ничего, я люблю неопытных, — многозначительно пообещала я и добавила: — Кричат громче!
Судя по ужасу в глазах мальчишек — прониклись!
Но паники пока не было, стало быть, надо усилить эффект!
Я хлебнула еще винца для храбрости, специально вытерла рот рукой и насладилась выражением шока на мордашках утонченных продажных мужчин. Эх, прелесть какая!
Пнула подушку, отчего та красиво взлетела и не менее красиво впечаталась в лицо одного из парней. Умасленное тельце не удержалось на кушетке и совсем не элегантно шлепнулось на пол.
— Кто первый? — весело спросила я, окинув гаремчик орлиным взором.
— А может, не надо? — выдохнул интеллектуал с книжкой, трепетно прижимая оную к тощей груди.
Эх, тут даже позариться не на что! Где стать, где мускулы, где кубики?!
От несоответствия желаемого и действительного я закручинилась еще больше. Решительно подошла к нему, схватила за острое темное ушко и, сильно дернув, поинтересовалась:
— Как тебя зовут, зайка?
— Дормидонт.
— Какое чудо! — неподдельно умилилась я дроу Дормидонту. — Кто же тебя так не любил?
Чудо промолчало, хлопая на меня подведенными глазищами. Если честно, то мальчишку хотелось умыть, вытряхнуть из всех этих развратных шмоток и отправить в школу учиться.
Я решила вернуться к теме:
— Надо, Дормидонт. Надо!
— Точно? — пискнул бедный зай.
— Точно, — вздохнула я. И, хищно усмехнувшись, осведомилась: — Так, у кого у нас тут самый низкий болевой порог?
Один из поклонников здорового питания выпустил из ручонок чашу с фруктами и красиво сполз в обморок. Второй охнул и начал обмахивать его платочком.
При этом обморок и правда был красивый! Продуманно-красивый! Юное тело растянулось на софе в самой выгодной позе, повернувшись к свету
