с Парелем тебя искать отправлял…
– Меня?
– Ну, да! Неужто правитель удельный не знал, что Мастера Ветра только в лесу и живут?! В Ростоке светлом лучники, конечно, славные, но вот, как ты – в смерч стрелы пустить и двоих ворогов сразу…
– На праздник Ветра всегда из леса Мастера наезжают…
Я осторожно оглянулся. Народ за нашими спинами переходил дорогу, смыкался. Люди медленно шли нам вслед, разгоняя лощеных свиней. И все это в совершенно траурной тишине.
– Ощущение, что сейчас нас будут убивать, – оскалился Ратомир.
– Ощущение, – не согласился я, – что победители входят в завоеванный город.
– Тоже верно. То-то народец недовольный такой…
– Представляю, как предок мой, Старый Белый, в Росток входил! И тронуть такого боязно, и не тронуть стыдно!
– Да, поди, гостей-то не тронут. Не по Правде это.
– Может, и не тронут, – кивнул я. – Они ведь, местные, с дубами своими схожи. Корнями крепкие, а в кроне… желуди.
Так, то ли шутя, то ли загадку отгадывая: тронут – не тронут, до распахнутых ворот детинца и добрались. Наша многочисленная свита дальше не пошла. Горожане так и стояли на невидимой черте в ожидании зрелища.
Их обманули. На высоком крыльце вместо князя возник мужик дворовый.
– Светлейший князь Уралан, владыка Дубровический, приглашает гостей в хоромы свои. О конях не тревожьтесь. Скотине милость окажут.
– Веди к князю, – легко спрыгнув с лошади, воскликнул принц.
– Велено в гостевые хоромы вас проводить. Дабы отдохнуть могли с дороги…
– Воевода орейского войска, его высочество принц Модулярский, сказал – к князю! – лениво выговорил я. – Я понятно объяснил?
Молодой чужестранец чуть заметно кивнул, блеснув глазами. А вот дворовый прямо выпучил на нас глаза. Видно, не часто во дворе Уралана гости таким тоном говорят.
– Мне надобно доложить светлейшему…
Я пожал плечами. Его надобности меня мало интересовали.
– Знаешь, что делаешь? – почти прошептал мой командир, когда мужик убежал. Лошадей конюхам мы тоже пока не отдали, так что могли хотя бы от толпы укрыться.
– Быстро все сладим, – делая вид, что поправляю подпругу, так же тихо ответил я.
От ворот доносился шелест людских разговоров. Еще бы! Невиданное дело: пришлые от приглашения хозяйского отказались!
Вернулся покрасневший от непривычной спешки дворовый.
– Пожалуйте в терем. Князь с советниками вас примет.
Теперь можно было и войти. Принц впереди, я сразу за спиной пошагали следом за провожатым.
В Дубровицах раза в два поменьше людей жило, чем в Ростоке. Неудивительно, что и дворец княжий тоже невелик оказался. Так что уже пятью минутами спустя мы вошли в зал. В тот самый, где, укрытый холстяным чехлом, стоял зачарованный трон.
Уралан стоял у подножия родового проклятия.
– Здрав будь, княже, – слегка поклонился воевода орейский. – Привел я лучников ростокских. И Мастер Ветра тоже со мной.
Я выправил вплетенный в косу наконечник и шагнул вперед, вставая ухом к плечу с высоким командиром.
– Твои люди, князь, песни Ветру у ростокских ворот пели. Флаги твои видел. Значит, и ты про короля-оборотня и про то, что орейский народ войско собирать стал, знать должен. Вот и к тебе охочих людей под принцеву руку звать пришли…
– И тебе, принц Ратомир, здоровья, – перебил меня Уралан. – Смотрю, Белого с собой привел…
– Принц, поди, не скоморох, чтоб кривляньями тебя потешать, а я не медведь на цепи, – я намеренно задирал князя. Лето в наших местах короткое, а до Модуляр путь неблизкий. Некогда нам было разговоры разговаривать. – Я – Арч Белый – Голос ряды. И я с Ратомиром пришел тебя, Уралан, князь Дубровического удела, спросить.
– Наказ твой я выполнил, – криво ухмыльнувшись, сказал принц. – Пора и твое слово исполнять.
Глаза хозяина города перепрыгивали с меня на командира и обратно. Не ожидал князь такого напора.
– Тут думать надо, – наконец сказал он. – Со старыми людьми советоваться. Война – дело серьезное. Поспешностью только врага смешить…
– А! Ну да! – откровенно забавлялся я. – Ваша знаменитая поспешность, от которой рыцари на Чудовом поле со смеха мёрли…
Это уже было прямое оскорбление. И угроза. Мне обязательно нужно было знать, усвоил ли урок род князей в этом городе. Или так и дать ему захиреть, истончиться и угаснуть. С тем, чтобы дубровичане могли новых владык себе выбрать.
– Думать, конечно, надо, – сделал я вид, что задумался. – А то как придет король-оборотень, да и спросит: а куда мои сребророгие олени подевались?
