Почто в рощах заповедных хижины понатыкали?! Что отвечать станешь?
– Это единственная причина орейский народ на убийство бога поднимать? – побагровев от ярости, тем не менее почти спокойно вымолвил князь. Нервы у Уралана оказались из стали сплетены.
– Не бог то пробудившийся, а демон в теле родича моего! – рявкнул Ратомир, как рычал на неумелых отроков, воинов из себя изображающих. – Оттого и служат ему звери лютые в человечьем облике!
– Я, Голос ряды орейской, Арч из рода Белых, Мастер Ветра лесного народа, вернусь за ответом завтра. И потом еще один раз. А трижды не услышав ответ, более спрос продолжать не стану, – я не понимал причину нерешительности туземного владыки, но спуску ему давать не намерен был. – Ты меня слышал.
– Проводите путников в хоромы, – устало выговорил, наконец, князь, потирая лоб.
Я фыркнул и повернулся к трону спиной.
Проснулся до того, как они вошли в комнату. Словно палкой кто-то в бок толкнул – сидел и вглядывался в темень, в попытках понять, что именно меня пробудило. А они топтались у порога. Поскрипывали половицы, и хорошо были слышны в ночной тиши приглушенные их разговоры.
Глаза быстро привыкли к темноте. Я осторожно встал и оделся. Медленно, чтоб не звякнуть, вытянул клинок из ножен.
Наконец, щель под прикрытой дверью засветилась, причиняя боль отвыкшим от яркого света глазам. Им принесли факел, но они еще несколько минут продолжали собираться с духом, прежде чем войти. Да и ввалились все кучей, друг друга локтями подбадривая.
И остановились, пялясь на багровый в пляшущем свете факела меч.
– Доброй ночи, – вежливо поздоровался я. Предатель-сердце колотилось так, что кончик меча подрагивал. Совсем чуть-чуть.
– Это!.. – глубокомысленно заявил один из ночных пришельцев.
– Князь-батюшка на разговор тебя требует, – выкрикнул кто-то из-за спин приятелей.
– А коли сам не пойду, так в путах притащить? – уточнил я, взглядом показывая на торопливо упрятанный моток веревки. Смешно мне стало. Так смешно, что все опасения пропали. Опытные бы воины и войти могли, друг другу не мешаясь, и сон мой не нарушили бы. А эти – слуги дворовые, от моего клинка только что не обделались.
Меч со щелчком спрятался в ножны, которые я тут же отбросил на смятую постель.
– Ну, пошли.
Мужички тут же повернулись ко мне спинами и торопливо пошагали в темные коридоры терема. Так и пошли. Мой конвой впереди, я, безоружный, сзади. Благо, терем невелик был. А то свита моя об углы да лестницы все бы ноги поизломала.
Спустились в заставленные огромными бочками подвалы. Пугая длиннохвостых крыс, протопали в самый дальний угол и, миновав окованную железом тяжелую дверь, вошли в комнату для встреч.
Чадили укрепленные на стенах факелы. Пыхала жаром жаровня. На столе чернели кузнечные клещи и молотки. Возле возился могучий дядька в кожаном фартуке. Напротив трехногой табуретки, на кресле сидел бледный князь. Мои провожатые в комнату войти побоялись – уж больно зловещего вида она была.
Я, не спрашивая разрешения, уселся на табурет и мило улыбнулся Уралану:
– Развлекаешься?
– Почему он не в путах? – выкрикнул князь, во всю ширь распахнув глаза.
– Дык, это!.. – этот многомудрый, но немногословный дворовый начинал мне сильно нравиться.
– А они сами пришли, – перевел более словоохотливый слуга. Я кивнул. И спросил человека в фартуке:
– Самому-то не стыдно? А, кузнец?
Тот выронил железный прут на кучу других инструментов, покачал головой и стремительно выбежал.
– Чего дружинных людей не послал? – проводив глазами мастера, поинтересовался я у князя. – Побоялся, что они, честь охраняя, тебя самого в веревки повяжут?
Уралан опустил голову, прикрыл глаза ладонями.
– Думал, дочь сумеет в Ростоке кого-нибудь из лесных пронять. Чтоб заклятье снять… – выговорил тот глухо, как из бочки.
– И наушничать обучил, – укорил я. – Понадеялся, что лесной народ, как прежде, в лесу отсидится и Ратомиру помогать не нужно станет?!
– Да причем тут…
Зарозовевший князь отнял руки от лица:
– Я думал, речи эти, наоборот, вас из лесов ко мне в Дубровицы выгонят.
– Дурак ты, князь. Хоть и князь, а дурак! Народ-то твой и то поумнее. За тебя даже землепашцы просить приходили, а ты вот железом каленым меня стращать хотел? Чадо родное лжу наговаривать подучивал…
Из винного подвала донеслись грохот многих шагов, звон металла и вопли сметаемых с дороги дворовых. Вскоре в комнату ворвался отряд вооруженных
