– Спасибо вам за Клер, – вдруг сказала миссис Джонсон. – Она сейчас буквально расцвела, заметили?
– Конечно… Но это не моя заслуга, а…
– И ваша тоже. С фигурки медведя это началось, или с чего-то еще – неважно. Хорошо, не будем лезть в дебри, вам завтра нужно куда-то ехать, так?
– Да, на стрельбище за городом.
– Мальчик целый вечер об этом говорил. Вы его обязательно возьмите с собой.
– Так мы из-за него туда и едем, вообще-то. Там есть на что посмотреть, наш инструктор с ним позанимается.
– Вы очень нравитесь Джонатану, – сообщила Мег то, что я уже давно знал сам.
– Он мне тоже. Хороший мальчишка, надеюсь, вырастет достойным человеком. Спасибо за чай, пойду… А то утром будет тяжело просыпаться.
После этого памятного вечера прошло несколько месяцев. Каждый день я ездил вместе с Клер на съемки, которые проходили то на природе (пока было тепло), то в павильоне. Ее партнером на съемках оказался симпатичный молодой человек, но я почему-то совершенно не ревновал. Наверное, потому, что знал – ей нужен только я. На съемочных площадках занимался тем, что обеспечивал охрану, в этом мне помогала Контора (негласно, конечно же). Но владельцы очень благодарили за то, что возле площадки не шарахались праздные зеваки. А что, по сравнению с тем, что приходилось делать раньше, это всего лишь детские игры в песочнице, ха-ха!
Клер очень уставала на съемках, и вечерами мне приходилось ухаживать за ней, массируя спину, ну и все остальное тоже. Как ни странно, на студии никто не знал, что она моя жена, а мы сами это особенно не афишировали. Хотя деятелям было совершенно все равно, кто на ком женат, лишь бы съемки шли своим ходом. Сцены на открытом воздухе успели снять до наступления холодов, а осенью перебрались в павильон. Монтаж фильма начался, когда уже выпал первый снег, так что Джонатан все-таки увидел нашу зиму. Учиться он продолжил в школе при посольстве, а учителя там оказались ну очень строгими, поэтому заниматься ему пришлось в полную силу. Я думаю, что так даже лучше.
Кот приходил к нам каждый день, как по расписанию. Получал очередную порцию на кухне, потом спал на столе в кабинете или в другом месте, в зависимости от настроения, а вечером шмыгал за дверь и шарахался где-то до самого утра.
Совсем забыл – начальник сдержал данное им обещание, и сейчас у Мег был помощник. Правда, это оказалась не «она», а «он» – повар. Островным языком он владел хорошо, разве что в несколько простонародном варианте, но миссис Джонсон была очень довольна. Готовил-то он весьма профессионально, да и, судя по некоторым признакам, умел пользоваться не только кухонными ножами. Но это уже тема для другого разговора…
Моя семья вполне привыкла к особенностям здешней погоды, и зима их уже не пугала. Тем более что Клер в своей меховой шубке выглядела просто замечательно, хоть в показах мод участвуй! (Скажу по секрету: в модном доме, где мы купили эту шубу, теперь висит ее фотография большого размера, с подписью…)
В тир мы ходили почти каждую неделю, и «охотница» все время проходила «лабиринт». Михалыч только удивлялся и разводил руками – ее результаты сравнялись с лучшими у наших агентов. А я гордился… Вот она у меня какая!
Накануне премьеры я почему-то решил сходить на почту, вдруг там что-то есть на мое имя. И точно – в ящике лежало письмо на мою фамилию, только вместо обратного адреса стояла подпись. Непонятно, кто мне его мог прислать?..
В конверте, кроме листка бумаги, оказалась фотография дома, выглядевшего очень даже изящно, но построенного в явно иностранном стиле, на газоне перед фасадом стояла небольшая собака, похожая на фокстерьера.
(Дальше несколько строчек тщательно зачеркнуто.)
