Сложив свои вещи в сумку, вышла к ожидающему у примерочной дрогу.
– Вам понравилось? – поинтересовался продавец и тут же бросился поправлять на мне мою еще не купленную обновку.
– Да, пойдет, – выворачиваясь из цепких рук, ответила я.
– Словно на вас шито, – довольно завершил осмотр дрог. – Только вот… обувь.
– А что с обувью? – посмотрев вниз на видавшие виды кроссовки, спросила я.
– Немного… – дрог еще раз оценивающе оглядел меня. – Туфли вы не согласитесь примерить? – с сомнением произнес продавец. И, предупредив мой зарождающийся протест, предложил: – Есть лайты. От них-то вы не откажетесь? У них дизайн более универсальный. Можно и с платьем.
– Я как-то не планировала, – пытаясь избежать лишних трат, ответила я.
– Сделаю хорошую скидку, – откинув ярко-зеленые волосы, в которых виднелись металлические нити тонких проводов, пообещал иноземец.
И тут меня осенило. Нужно и Камэле что-нибудь прикупить. Иначе ведь не успокоится, пока не узнает, в чем причина столь странной моей обновки.
– Хорошо, – я кивнула. – И подберите свитер и брюки сорок шестого размера для женщины. Что-то свободное и повседневное…
Дрог мгновенно воодушевился моей просьбой, и к кассе мы подходили с кучей вещей, которые, по его мнению, подходили под мое описание. Я выбрала бледно-желтый свитер и синие джинсы. Не удержалась и взяла пару футболок с надписями, которые призывали к миру во всей вселенной и оповещали, что уникальность планеты – вот истинная ценность для расы, ее населяющей. В общем, родительнице должно понравиться.
– И обувь, – окончательно забив на экономию, попросила я.
– Размер? – выкрикнул, мгновенно скрывшись за стеллажами, пышущий счастьем дрог.
– Тридцать девятый.
– Лайты, кроссовки, сапоги?
– Кроссовки.
– Зеленые? – неуверенно спросил продавец.
– Это судьба, – представляя реакцию мамы на ее любимый цвет, ответила я.
Еще через пару минут я покидала промхозбыт с тремя пестрыми пакетами. Дверь мне открывал довольный дрог. Преисполнившись ко мне или к моему счету в едином Межгалактическом банке дружескими чувствами, иноземец еще долго стоял и смотрел мне вслед. А когда я пару раз обернулась, он махал и улыбался.
…Пятьсот доунов…
Идти в платье было непривычно. Свежий ветер обдувал обнаженные ноги, забираясь под подол. Да еще и ткань при ходьбе собиралась и поднималась все выше. Приходилось каждые несколько шагов останавливаться и одергивать. Вскоре я наловчилась и делала это на ходу.
Погода, несмотря на мое самочувствие, была восхитительной. Над головой звенело своей чистотой яркое, будто бы весеннее небо. На Земле давно уже забыли о смене времен года. Погода была непредсказуемой. Мог лить дождь, и в тот же день выглядывало яркое солнце, высушивающее за считаные часы лужи, а потом небо заволакивало низкими тяжелыми тучами, становилось холодно и начинался снег. А вот сейчас полным ходом разыгрывалась весна, которая обещала скорое жаркое лето. Но утренняя прохлада сглаживала теплые солнечные лучи, и в шерстяном платье было более чем комфортно.
Меж тем мысли мои были далеки от восхищения погодой. Я уже решила, куда нужно зайти, но от этого мне проще не стало. Свернув во двор старого десятиэтажного здания, я спустилась по лестнице, ведущей в подвальное помещение. Сразу стало заметно холоднее. Я перехватила одной рукой пакеты и сумку и три раза с ровными промежутками постучала. И стала ждать. Из-за старой обшарпанной двери до меня не донеслось ни единого звука. Но я знала секрет. И ногой гулко и так же размеренно, с чувством, громко постучала, пожалев о старых своих кроссовках. В них бы не было так больно.
Вот теперь за дверью раздались шаги, щелкнул замок, и в образовавшейся щели возник сине-оранжевый глаз. Зрачок, сжавшись в тонкую горизонтальную полоску, сфокусировался на мне, и дверь еще немного подалась назад, но лишь настолько, чтобы в проем втиснулось лицо капаррона. Иноземец недоверчиво оглядел меня с ног до головы, затем окинул взглядом лестницу за моей спиной, дабы убедиться, что я одна.
– Чего надо? – недовольно проскрипел торговец.
– Кегуру Ррах, когда это у тебя стало принято обсуждать дела на пороге? Или твой бизнес вдруг стал легальным?
Иноземец раздраженно зашипел и попятился, пропуская меня внутрь. Оказавшись в тесной комнатушке, заполненной различным хламом, я поставила пакеты на одинокий стул, стоящий у небольшого прилавка. Хозяин лавки занял свое место за стойкой и, сгорбившись и сложив худощавые руки на впалой груди, спросил:
– Так чего пришла?
– Дело есть.
– Понятно, что не в гости. Хотя могла бы. Все-таки не первый день знакомы. – Капаррон обиженно сдвинул брови и, облизав выступающие над губами излишне массивные клыки, стал ждать моего объяснения.
– Слишком много неприятных воспоминаний, – дернув плечом, в котором с новой силой запульсировала старая боль, ответила я.
